Сибирские огни, 1988, № 7

сына его. Я благословляю тебя и молю жить вместе с государем своим и блюсти присягу без всякой хитрости. Да ехал бы ты к государю и госу­ дарыне безо всякого сомнения, и мы тебя благословляем и берем на руки свои». На не внявшего и этому призыву князя должно было быть наложено проклятие. Проклятия, однако, князь Андрей избежал: посланники митрополита не застали уже его в Старице. Получив весть, что великокняжеские пол­ ки пришли в Волок, князь не стал более медлить, боясь быть захвачен­ ным московскими воеводами в своем уделе, и выступил с дружиной из Старицы. Путь к литовской границе был отрезан, и князь двинулся на север, в новгородские земли, рассчитывая, что Новгород, не забывший еще всех обид, причиненных ему Москвою, поддержит его. Двигаясь к Новгороду, рассылал он окрест свои грамоты. «Князь великий молод, держат государство бояре, и вам у кого служить? Я же вас рад жаловать!»— писал он в грамотах, и многие приехали к нему. Из Коломны, тайно от великокняжеских воевод, пробрался к нему с большим отрядом детей боярских старицкий воевода Юрий Оболенский, прибавив силы мятежному войску, зато в самих старицких полках от­ крылась измена. Много детей боярских побежало из полков, еще более было ропщущих. При таком положении князь Андрей не решился всту­ пать в бой с настигнувшим его московским войском и затеял переговоры с воеводой Телепнёвым-Оболенским, командовавшим московскими пол­ ками. Телепнёв был фаворитом Елены, облеченным ею большою властью, и князь Андрей решил не сражаться с ним, а мирно договориться. Он пообещал Телепнёву сложить оружие и отправиться с ним в Москву, ежели тот даст клятву, что в Москве его не схватят и свободно отпустят в Старицу. Телепнёв дал такую клятву, и князь Андрей поехал с ним в Москву. Но в Москве он пробыл на свободе лишь два дня, а затем был схвачен, закован в цепи и посажен в темницу. Елена не простила ему затеянной смуты, поколебавшей многих людей не только в тех местах, где мутил он, но даже и в самой Москве. Напуганная правительница предпочла лучше нарушить клятву, данную Телепнёвым от ее имени и от имени великого князя, чем оставить хотя бы малейшую возможность повторения подобного, и двери темницы навсегда затворились за Андре­ ем Старицким. Вместе с ним были заточены его жена Ефросиния с малолетним сыном Владимиром и несколько старицких бояр, в том чис­ ле и Юрий Оболенский, проявивший такую завидную преданность своему господину. Новгородские помещики и дети боярские, переметнувшиеся на сторону мятежного князя, были повешены на новгородской дороге от Москвы до самого Новгорода. Князь Андрей не вынес тяжести заточения и вскорости помер. Но и его погубительница не на много пережила его — через полгода прозво­ нили колокола и по ней. После ее смерти зачались бесконечные бояр­ ские свары за власть. Глинских сменили Шуйские, Шуйских — Вельские, Вельских опять Шуйские... Иван в ту пору был еще мал, на девятом го­ ду, и не мог вмешаться в их усобицы, но наиболее дальновидные из бояр понимали: скоро все переменится, скоро этот ребенок вырастет и непре­ менно заявит свои права, и тогда им придется бороться за власть уже с ним, с великим князем. Но такую борьбу, чтобы она не выглядела про­ стым противлением, а была хоть чем-то оправдана, можно было вести, лишь прикрываясь кем-то, кто имел какие-нибудь права на великокня­ жеский престол. Этим кем-то был сын Андрея Старицкого — Владимир, продолжавший и после смерти отца оставаться с матерью в заточении. Стараниями Шуйских и Вельских Владимир и его мать были освобожде­ ны из темницы, Владимиру была возвращена отцовская вотчина, и на Руси вновь появился удельный князь, а у московского государя соперник;- ■