Сибирские огни, 1988, № 7

по родной стране пройду стороной, как проходит косой дождь. Есть, на мой взгляд, такие строки и у Тютчева: Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная есть ложь. Простим классику банальную рифму «се­ бя — тебя». На мой взгляд, в этих строках Тютчева, кроме беспокойства художника о том, чтобы его верно услышали, впервые в поэзии выражена сложная диалектика чело­ века во времени, в окружающем мире: поэт обнаружил, что зафиксировать мгновенье (мысль) почти невозможно. Наступает новое мгновенье, а «мысль изреченная» не соот­ ветствует ему, не поспевает за ним, стано­ вится ложью. В творчестве Иннокентия Анненского, кстати, нашего земляка, родившегося в Ом­ ске, хотя и прожившего всю жизнь в Петер­ бурге, таким ключевым стихотворением, «капелькой росы», представляется стихотво­ рение «Среди миров»: Среди миров, в мерцании светил Одной Звезды я повторяю имя... Ые потому, чтоб я Ее любил, А потому, что я томлюсь с другими. И если мне сомненье тяжело, Я у Нее одной молю ответа, Не потому, что от Нее светло, А потому, что с Ней не надо света. Маяковский буквально корчился на «ма- лооборудованной планете», -но все равно го­ ворил: Пускай Седины обнаруживает стрижка Вот, на мой взгляд, такие особые строки из стихотворения Сергея Александровича Есенина: Все понять, ничего не взять— Ты пришел в этот мир, поэт. Примеры эти я могу приводить, продол­ жать, но читатель должен сам обратиться к творчеству своих любимых поэтов, найти у них наиболее сокровенные строки, А в при­ веденных примерах лишь стоит подчеркнуть, что больше всего поэтов беспокоит взаимо­ отношение с миром, понимание его, проник­ новение в него. Особым в тво.рч €стве Елизаветы Констан­ тиновны Стюарт мне давно представляется стихотворение (оно уже упоминалось в этих заметках) «Я пью на всех земных пирах...» Это стихотворение в своем новом качестве открылось для меня не сразу. Помню, как в средине 70-х годов в журнале «Сибирские огни» была напечатана статья критика Юлия Мосткова «Умное сердце» о творчестве на­ шей поэтессы. Для названия статьи автор использовал несколько видоизмененное сло­ восочетание из известного стихотворения Самуила Яковлевича Маршака, который го­ ворил о критерии «умного сердца» по отно­ шению к поэзии. Мне такой критерий кажет­ ся неосновательным. Сразу же вспоминаются болевые строчки Сергея Есенина, которые он буквально вы- стонал в последние месяцы жизни: «Глупое сердце, не бейся» и повторил эту строчку в шестистрофном стихотворении аж семь раз! Это не оговорка. _ ' ‘ Пусть серебро годов вызванивает уймою, надеюсь, верую—вовеки не придет ко мне позорное благоразумие. и бритье. Помнятся слова Пушкина о том, что по­ эзия все-таки должна быть глуповата, то есть простодушна. По концепции Пушкина, только влюбленное сердце порождает по­ эзию. А влюбленное — оно всегда глуповато. В этом соль! И отнюдь не умное сердце, и не холодный ум отличают русскую поэзию. Фигурно иль буквально: всей семьей. От ямщика до первого поэта, Мы все поем уныло. Грустный вой Песнь русская. Известная примета! Начав за здравие, за упокой Сведем как раз. Печалию согрета Гармония и наших муз, и дев. Но нравится их жалобный напев. Конечно, здесь очень много значит это пушкинское «но»! Опять же у Тютчева: «Умом Россию не понять...». Примеры, кото­ рые отнюдь не являются какими-то оговор­ ками поэтов и поэтов первостепенных, я мо­ гу продолжить. Поэтому я и посчитал, что стихотворение Е, Стюарт «Я пью на всех земных пирах...» было написано в несогласии с тем, что ее поэзию сводят, на мой взгляд, сильно упрощая, к схеме «умного сердца». Ведь в этом стихотворении есть строка, прямо отвергающая концепцию «умного сердца» — поэтесса говорит, что у нее нет «благоразумия в поступках». К сожалению, у самой Елизаветы Константиновны об этом стихотворении я ничего спросить не успел, поскольку речь о нем впрямую ни разу не заходила. И стихотворение в последнее вре­ мя у меня связывалось как бы с ответом Е. Стюарт на статью Юлия Мосткова. Но труда мне большого не составило обнару­ жить свою ошибку — стихотворение напеча­ тано в сборнике Е. Стюарт, изданном еще в 1966 году в Новосибирске в известной се­ рии «Библиотека сибирской поэзии». А дочь Елизаветы Константиновны, Антонина Ев­ геньевна, уже после ухода матери, по моей просьбе точно установила дату написания стихотворения, В записочке Антонина Ев- геньзевна мне сообщила: «Стихотворение Е. Стюарт «Я пью на всех земных пирах...» написано 16 января 1960 года». И все мои первоначальные догадки развернулись на сто восемьдесят градусов. Оказывается, не Е. Стюарт написала это стихотворение в от­ вет на статью, а критики, которые время от времени писали о творчестве нашей поэтес­ сы, этого стихотворения не замечали, не об­ ращали на него внимания. Не обратил на него внимания и критик, вдумчивый и вни­ мательный — Юлий Мостков. Во многом критики наши упорно считают, что «луна делается в Гамбурге»! Хотя это уже давным-давно не соответствует дейст­ вительности. И в любом случае обращают свои взоры именно в сторону Гамбурга, не­ сколько сторонясь реального мира поэта. Подавай им Гамбург, да и все (и слышать не хотят, что луна там «прескверно делает­ ся»!), Но ведь даже незрячий Иван Ивано­ вич Маланин мгновенно обнаружил луну,