Сибирские огни, 1988, № 7

«Укркинохронике» он начинал давно — в 1958 году, когда ни Шевченко, ни я к кине­ матографу никакого отношения не имели — ассистентом оператора у Валентина Орлян- кина, знаменитого фронтового кинооперато- ра-сталинградца. В общем, оба «орла» — люди надежные, профессионалы. Чернобыльские съемки имели сложную предысторию, даже «Правде» пришлось вме­ шаться. Не пускали кинохронику к месту аварии — и все. Вплоть до 14 мая. Чего бы­ ло^ больше — перестраховки, информацион­ ной боязни, несовместимой с гласностью, ве­ домственного желания спрятать концы? Трудно ответить однозначно. Но факт оста­ ется фактом — кинохроника не зафиксиро­ вала самого первого этапа борьбы с черно­ быльской бедой. Шевченко, чья киногруппа оказалась в Чернобыле раньше других (и также первой сделала кинофильм об аварии), очень пере­ живал из-за этого и долго не мог сложить начало «Чернобыля»; не хватало материала. Снимать Володя начал репортажно, без сценария. В экстремальных условиях было не до установившейся последовательности кинопроцесса. И лишь месяца, кажется, че­ рез полтора выкроит время, да и то урыв­ ками, между съемок. Сядет за осмысление на бумаге, надеясь на последний этап фильмопроизводства — монтажный, напи­ сание дикторского текста. Со всеми его проблемами я столкнусь летом, когда в одно прекрасное утро он по­ звонит в двери моей квартиры; — Я знаю все; у тебя дел по горло. Но, Старик, подставь плечо... Через час мы впервые просмотрим вместе его черновой монтаж. Затем множество не­ использованного еще материала (снял он 20 тысяч метров). И начнем, как привыкли за годы совместного труда, достраивать и пе­ рестраивать... Начало фильма сперва на бумаге, а за­ тем и в пленке, понятно, осилим, несмотря на нехватку материала. Правда, почти что на закуску, когда уже будут пригнаны и в метраже, и в тексте все части, за исключе­ нием первой. Если бы это была самая большая забо­ та... Интуитивно, конечно, почувствовали,— да не представляли размеров,— что главные трудности впереди. Когда фильм ляжет в шесть коробок. Вудет озвучен. Вообще го­ тов. И — Володя позвонил мне из Москвы — принят Госкино СССР на союзный экран с первого же предъявления. Это было 3 октября 1986 года. И голос Володи радостно звенел в мемб­ ране междугородки; — Уезжаешь из Киева? Смотри не опоз­ дай на премьеру! Знали бы мы, что до премьеры можно бу­ дет успеть земной шар объехать. На сель­ ской кинопередвижке... тал в Сибири. Агрономом на целине. Далее умудрился самостоятельно ов-ладеть про­ фессией оператора телевидения, в Барнауле даже стал на какое-то время главным опе­ ратором. Потом — заочно ВГИК, Новоси­ бирская студия кинохроники. Впрочем, жиз­ ненная цепочка выстроится для меня спустя какое-то время, когда случайная встреча на одной картине перерастет в самое тесное сотрудничество и дружбу. Как-никак — на одной из премьер Володя сам насчитал — он снял больше десятка фильмов по моим сценариям и текстам. Пять из них полно­ метражные документалньые и один игро­ вой — «Контрудар». И большинство — о войне или о людях войны. Огромный кусок жизни... Спал он тогда в монтажной, среди коро­ бок с пленкой, на раскладушке. Не было времени снять где-то хотя бы «угол». — Вот сдадим фильм... Он вообще был очень непритязателен в быту («Старик, штанов приличных на премьеру нет...») и в пище (часто и завт­ ракал и обедал бутербродом со стаканом крепкого чая, сваренного кипятильником). Но по-детски гордился умением готовить сибирские пельмени. Если хотел сделать приятное человеку или оценивал его при­ щуренным, цепким глазом, говорил; — Слушай, Старик, а этот, кажется, за­ служивает пельменей... Он один и знал, когда кончаются и когда начинаются его смены, с коротким переры­ вом на раскладушку. Припоминаю, на за­ вершающем этапе фильма «Огненный путь» мне пришлось с пишущей машинкой на чет­ веро суток переселиться к нему на студию. А он уже целую неделю не выходил из монтажной... Многие на студии восприняли ненасыт­ ность новоявленного режиссера в работе как желание поскорей пройти сложное вхождение в коллектив, утвердить себя. Один из режиссеров, который желание про­ скользнуть в рай на чужом горбу возвел в жизненный принцип, сказал как-то; — Чтоб я вот так гробился? Да никогда! Мне бы спиннинг побросать! На первых порах к Шевченко приставля­ ли сорежиссеров-соавторов, за которых он «вкалывал», не жалея труда, и этот «спин­ нингист» быстренько раскусил, что на этой шее можно в очередной раз проскочить. Когда же Володя сказал ему в лоб все, что о нем думает, зашипел по студийным кори­ дорам; — Сибирский волк... А Шевченко просто не умел работать иначе — вполсилы, вполнервов, вполдуши. Он, прямо скажем, болен был в межкартнн- ном простое. — Ну все,— признавался,— завтра иду в запуск — начинается жизнь! Почему-то очень легко представляю Во­ лодю на фронте. Может, потому, что большая часть из сделанного нами в кино— о войне? Познакомились мы в 1973 году на полно­ метражном фильме «Битва за Киев». Воло­ дя только что стал тогда киевлянином. Пе­ реехал из Львова, где возглавлял корпункт «Укркинохроники». Перед тем долго рабо­ Нет, пишу не то.., Наверное, очень ясно представляю Воло­ дю на фронте потому, что есть в нем особая человеческая надежность. На таких держа­ лось святое окопное братство. Расхожее выражение; «С ним пошел бы в разведку»,— в отношении Шевченко теряет захватанность сверхупотребления. Это че