Сибирские огни, 1988, № 7

□ЧЕРН 1/1 ПЫБЛИЦИСТИКА Игорь МАЛИШЕВСКИЙ ВЛАДИМИР ШЕВЧЕНКО: ОТ КУЛУНДЫ ДО ЧЕРНОБЫЛЯ Повесть-воспоминание Мы всегда помнили, что профессия кинохрони­ кера— это крепкая рука и мужское сердце. Из последнего интервью кинорежиссера В. Н. Ш е в ч е н к о Н а премьерах фильма «Чернобыль: хро­ ника трудных недель», выходя к мик­ рофону, я больше всего боялся, чтобы в выступлении не проскочили слова «послед­ ний фильм режиссера Шевченко». С напря­ женным самоконтролем чего только не гово­ рил: «самый свежий фильм», «только что сделанный» (хотя это было некоторым от­ ступлением от истины), «фильм, который вы сейчас увидите» и тому подобное... Шевченко лежал в клинике через дорогу от своей студии — «Укркинохроники». И му­ жественно, как один он умел, боролся с бо­ лезнью. С первого дня операции я знал без­ жалостный, как приговор, диагноз. Но был какой-то предрассудок, шаманство надеж­ ды, что Володе удастся вырвать несколько лет у болезни, из которой не вырвался еще никто. Такая уж была вера, она складыва­ лась почти полтора десятилетия, прорабо­ танные вместе, плечо к плечу, душа в душу. Вера в силу его духа, могучую волю, в энер­ гию жизни с зарядом, как всегда казалось, лет на сто, не меньше. Чуда не произошло. И как ни больно про­ износить, чернобыльский фильм, действи­ тельно, последний — и в длинном списке его работ, и в немного более коротком — наших с ним общих... Прощальные публикации напоминали все его звания и награды: заслуженный деятель искусств УССР, Государственная премия УССР им. Т. Г. Шевченко, республиканская премия им. Я. А. Галана, Золотая медаль им. А. П. Довженко (это уже за послед­ ний — чернобыльский фильм). Так отмечено то, что потом и кровью сделал в кинемато­ графе Владимир Никитович Шевченко. ...Рука не поднимается называть его офи­ циально, по имени-отчеству. Пусть же в этих строках он останется, как всю жизнь был для друзей, для меня — Володей... Страницы эти я начал, когда еще билось его сердце. Торопился, проводил за машин­ кой ночь, как не раз, не два сидели мы с Володей в монтажной в сигаретном дыму, нарушая правила пожарников и законы об охране труда. Но в воскресенье 29 марта 1987 года на половиьуе абзаца захлебнулась машинка звонком из больницы... Все. Пусть же и в этих главках то, что было написано тогда, останется. Без исправлений настоящего времени на прошедшее. А впере­ межку — позднее исписанные листки. Без изобретательной композиции, без «монта­ жа» — как писалось, как вспоминалось. В конце концов, свою до боли короткую жизнь Володя тоже прожил так, что совсем немногое хотелось бы исправить или пере­ писать наново. Позапрошлую весну и лето- мы виделись редко. Володя снимал в Чернобыле, в зоне аварии, в Киев наезжал большей частью на ночь. В опустевшем от жителей Чернобыле ему временно отвели даже комнату — под корпункт. У меня тоже крутое время: на студии имени Довженко в разгаре съемки — экранизация моего романа. Но перебросить­ ся словом, по крайней мере по телефону, мы успевали. Он радовался, что ребят в группу собрал «золотых». Сперва Витю Крипченко, вы­ пускника ВГИКа 1974 года (мы уже рабо­ тали с ним над двумя полнометражными фильмами кинотрилогии «Советская Украи­ на. Годы борьбы и побед»). Чуть позже присоединился Володя Таранченко. На