Сибирские огни, 1988, № 7

го со мною никогда не было! А мне, честно говоря, порою только и нужно было это слово!.. Боже милостивый! Если на ковчеге кроме Ноя не было никого йзХчю- дей, то откуда после потопа вскоре вся земля так и закишела редак­ торами? Или они в воде не тонут и в огне не горят? Были годы, шел писатель из таких заповедных глубин жизни, что ему не надо было знать грамоту, тогда-то ты, наверное, и создал из человека р е д а к т о р о в , ибо то, что нес глубинный писатель, надо было еще и написать буквами. Но теперь... Если нельзя без редактора, то ниспошли мне редактора-САДОВНИ- КА, который бы спокойно и мудро обошел все деревья-главы моего ро­ мана, оглядел бы их, знающе и любовно, оком своим, познавшим на этом поприще все самые тонкие связи слов и листьев, корней и эпитетов, ство­ ла сюжета и живительных соков идеи, которая по нему струится. И пусть возьмет он в руки все свои инструменты, пусть совестливо и честно, с ве­ рой в правоту нашего с ним общего дела — обрежет садовник сухие ве­ точки тупиковых подробностей, пусть обрежет бесперспективные живые ветки, мешающие развитию древа-романа, его будущим плодам, пусть даже что-то в процессе работы привьет мне или моему дереву. Пусть де­ лает все, что и положено делать садовнику. Но пусть сердце его всегда содрогается, когда он отсекает живое, хотя и на пользу ему. Боже! Если я родился в той модели мира, где естественны редакторы; так уж устроен мир, то пошли мне редактора-друга! Нет, не того, ко­ торый все мне простит — и подлость, и погрешности стиля прозы и жиз­ ни. Нет! Друга честного, доброго и умного, помогающего мне преодолеть то, чего он мне не прощает. Такого редактора-д ру г а , который не заподозрит во мне тайного агента иностранной разведки, законсервированного кадета, Деникина или Махно! Друга, который никогда не подумает, что я написал роман для того, чтобы этим романом шифрованно передать резиденту ценные сведения из жизни моих земляков! Друг-редактор, товарищ-редактор никогда не заподозрит во мне из­ верга рода человеческого, который с изуверской целью написал свою про­ зу, пытаясь сбить с толку людей своей идеей закаливания! Не заподоз­ рит он во мне и лихоимца-стяжателя, выбравшего многострадальный пи­ сательский (честный) путь для получения бешеных нетрудовых доходов! Е1е заподозрит, что роман мой написал не я, а братья Гримм, Стругацкие и Заволокины за большие деньги... Но если бог нигде не смог мне найти такого редактора, то где же его взять? Счастлив был бы я, если бы мне встретился квалифицированный, осведомленный в области закаливания редактор. Но и такого взять негде, ведь я самый опытный специалист в области закаливания, остальные — дилетанты. А мой друг поэт-любитель! Он десять лет собирал материалы по истории сантехники, пять лет обдумывал их, потом десять лет писал ям­ бами эпическую поэму! Двадцать пять лет! А редактор, не умеющий от­ личить раковину от смесителя, решает все в пять минут: Ваша поэма нас не заинтересовала... Представьте себе, если бы поэму читал знаток сантехники, сколько бы полезного он в ней нашел, сколько бы красот (а возможно, и недо­ статков) отметил! Равно и мой роман, будь он прочитан тем, кто разби­ рается в закаливании, как я,— роман не остался бы втуне. А ведь что ни поэма, что ни роман — новая область знаний! Понятно, не наберешься специалистов... Почему же не наберешься?!. ВОТ ТАК И РОДИЛАСЬ ИДЕЯ «ЗАГСа» Почему же — не наберешься? Они есть! Они — специалисты, это мы — талантливые и разные авторы! Мы должны сами редактировать свои ро- 110