Сибирские огни, 1988, № 6

районе города Мглин, о чем я рассказывал во время предыдущего допроса. Вопр.; Все эти лица находились на службе у немцев до самого конца вместе с вами? Отв.; Нет, Пожнев и Родионенко были весной 1944 г. откомандированы в какую- то особую часть. Вогтр.: Где эта часть дислоцировалась и почему вы назвали ее особой? Отв.: Место расположения немцы дер­ жали в секрете, а особой назвал потому, что у нас ходили разговоры, будто это ихняя разведшкола, где они готовили агентуру для засылки в Советский Союз на оседание. Но в точности этого я не знаю. Вопр.: Если ходили разговоры, что это разведшкола, то не могли не просочиться сведения и относительно места ее дисло­ кации. Отв.; Ну, если сказать, мол, за что купил, за то и продаю, так называли город Вер- вье — это где-то в Бельгии... (Из архивного следственного дела на Данченко И. Н.). БЕЛЬГИЙСКИЙ ЛИМОНАД Голиков дождался, когда Бовин дочита­ ет стенограмму допроса Данченко, сказал: — Давайте, Василий Иванович, теперь окончательно уточним: где в этот период, то есть с весны 1944 года, дислоцирова­ лась немецкая часть, в которой вы с Пож- невым служили? Бовин не отозвался — сидел с отрешен­ ным, потемневшим лицом, из-под мясисто­ го наплыва прорезались заострившиеся скулы. Голиков проследил за его по-стран­ ному сосредоточенным взглядом, устрем­ ленным куда-то левее окна, догадался: тот уцепился за никелированную трубку кар­ низа, стоявшую в углу комнаты. Вспомни­ лось: перед началом беседы он намеревал­ ся ее убрать, но так и не сделал этого. — Все правильно, да, — сказал наконец Бовин, не отводя глаз от трубки, — мы действительно стояли в Бельгии, в городе Вервье... Он прервался, ожидая, очевидно, вопро­ са, но его не последовало, и тогда он с тем же выражением отрешенности на ли­ це, никак не вязавшемся с напряженной сосредоточенностью взгляда, стал расска­ зывать обесцвеченным голосом: — Только никакая это была не развед­ школа, стояла наша батарея, усиленная по­ полнением из других батарей. Почему-то вместе со мной оказался и Пожнев. Мы там стояли, чтобы Бельгия не вздумала выйти из-под влияния Германии. С этой же целью, для устрашения населения, время от времени выезжали из расположения ба­ тареи с орудиями, курсировали по улицам... Вновь сделал паузу и, опять не дождав­ шись вопроса, продолжал; — Понимаю, может возникнуть вопрос; чем занимался личный состав, кроме таких вот выездов? Все тем же, что вызвало не­ доумение; изучением матчэсти орудий, строевой подготовкой... Конечно, было и свободное время, разрешалось выходить в город, только не по одному, а в группе или хотя бы в паре с кем-нибудь.м Прервался, помолчал, не то в ожидании вопроса, не то собираясь с мыслями, заго­ ворил вновь; — Обычно я объединялся с Пожневым. Бродили, глазели, разговаривали. Он не­ сколько раз высказывал свое намерение вернуться на родину. Представлял это в варианте, если попадет в плен к англича­ нам или американцам. Тогда было уже из­ вестно, что предполагается высадка десан­ та или, точнее, открытие второго фронта... Опять умолк, поджав в раздумье беле- сью губы. Его не торопили. — Еще что запомнилось, — двинулся дальше после паузы, — как ходили с Пож­ невым к бельгийцу, который держал мага­ зинчик неподалеку от казармы, пили там лимонад... — Как вы сказали? — не удержался Го­ ликов. — Ходили пить лимонад. Хозяин сам его готовил... — Так, понятно. — Он был сладкий... — Понятно. — И что бы-ло ценно, готовился не на сахарине, а на сахаре, в ход пускался только натуральный продукт. Хозяин не решился бы на подлог, он нас боялся... — Еще бы1 — Нет, мы не угрожали ему. Но и не сюсюкали, это не поощрялось нашим командованием... — Само собой. — Не знаю, где он в то трудное время добывал натуральный сахар, это была не наша забота, главное, лимонад получался сладкий. Пили всегда с удовольствием. Ор­ ганизм ведь тогда нуждался в сладком, не дополу... Вдруг словно сработал внутренний тор­ моз, БО.ВИН оборвал себя на полуслове, и выражение отрешенности на его лице ус­ тупило место осмысленности, а взгляд пе­ реместился наконец из угла комнаты на собеседника. Голикову подумалось, что, возможно, Бовина пронзило в эту минуту осознание несовместимости, вопиющей несовмести­ мости всего того, о чем он только что рассказывал, с голодом, с ужасом и не- человеческим.и страданиями, охватившими тогда полпланеты, с гибелью миллионов соотечественников, в том числе сверстни­ ков, на брустверах отчизны. Впрочем, так ли это было, на самом ли деле какой-то свет достиг его сознания, оставалось лишь гадать. — Извините, я тут ударился в воспоми­ нания, ушел куда-то в сторону, — сказал он после недолгого молчания, при этом в голосе у него так и не появилось красок. — У вас, очевидно, есть более существен­ ные вопросы? Пожалуйста, я готов. Голиков внимательно на него посмотрел и, помедлив, спросил; — Скажите, Василий Иванович, что вас в свое время привлекло в вашей тепереш­ ней жене? — Меня? В жене? Но какое это имеет... Впрочем, прошу извинить, забыл, что здесь вопросы задает одна сторона... Ну, как охарактеризовать, что конкретно в ней привлекло? Могу сказать только, что это брак по любви... — А предыдущие три жены — с ними что, соединялись по расчету?