Сибирские огни, 1988, № 6

зировал, служил в немецкой армии до кон­ ца, то есть до начала апреля 45-го года. — Пожалуйста, с подробностями. — После перехода бывших советских военнопленных к партизанам всех русских из нашей батареи действительно отправи­ ли в Гомель, в лагерь, где мы находились около двух месяцев. Потом объявили, что немецкое командование нас прощает, и мы были возвращены в свою часть — она в то время располагалась в Трубчевоком районе, в деревне Сельцо... — Чем там занимались? — Задача батареи оставалась прежней: препятствовать проникновению партизан на правый берег Десны. Но летом 1943 года все подразделения полка «Деснаьь и в том числе 621-й артдивизион были сня­ ты со своих позиций и поэтапно начали от­ ход в западном направлении по маршруту: Трубчевск — Погар — Почеп — Мглин — Клинцы — Новозыбков — Гомель — Боб­ руйск. Этот отход по времени занимал примерно с июня по декабрь 1943 года... — Сколько времени батарея оставалась в Бобруйске? — До января 1944 года. И не в самом Бобруйске, а на маленькой станции непо­ далеку от него. Там в январе 1944 года погрузились в железнодорожный состав и были отправлены в польский город Млава, где собрались и другие подразделения полка «Десна». В Млаве происходило пере­ формирование частей. Было объявлено, что после переформирования нас отправят в одну из стран Европы для создания оборо­ нительного вала от возможного вторжения англичан и американцев... — В какую страну были отправлены вы лично? — В феврале или марте было объявлено совсем о другом: кто желает попасть на Восточный фронт? Записались многие, и я в том числе. Взяли не всех. Отбирали группами человек по 10— 12 (по состоянию здоровья, образованию и степени знания немецкого языка). Одну из таких групп в сопровождении немца отправили в 9-й гау­ бичный артполк 4-й танковой армии... — Кого можете назвать из состава этой группы? — Были Гришин из Горького, Перепели­ ца из Одессы, Марукович из Белоруссии. Других не помню. В артполку — он был чисто немецкий — нас распределили по одному русскому в каждую батарею... — Где располагался полк? — Местоположение полка сначала было в городе Кельце, потом в городах Гливи- це, Оппельн, Герлиц, Дрезден, Либерец. Я служил в батарее в качестве вспомогатель­ ного лица; рыл блиндажи, готовил пло­ щадки для орудий, выгружал с машин сна­ ряды, подносил их к орудиям и так далее. За время пребывания у немцев никаких наград не имел. Был контужен от разрыва советского снаряда и находился несколько недель в госпитале под Дрезденом... — Это все 44-й год? — Нет, из госпиталя я вышел уже в мар­ те 45-го. А в начале апреля 45-го сбежал из части в районе Рудных гор, переоделся в гражданскую одежду — к этому времени я уже возил ее в рюкзаке — и влился в группу работавших на немцев в Чехосло­ вакии советских ребят и девушек, насиль- стеенно угнанных из своей страны. Ну, а что было дальше, я рассказывал —- там все соответствует.» — Так, понятно, — подвел черту Голиков и поглядел поочередно на Чедуганова и Овсянникова. — Что, двинемся дальше или по этому этапу еще есть вопросы? Как, Борис Абикеевич? Чедуганов качнул головой и повернулся к Бовину, готовясь задать вопрос, но Бо­ вин опередил его — брызнул слюной в Голикова: — Теперь-то о каком этапе речь, куда еще дальше двигаться, если и так всего меня наизнанку вывернуть успели? За каки­ ми еще призраками гоняться собрались? — Васи-и-лий Иванович, — проговорил укоризненно Голиков, — призраки — это не по нашей части, нам бы к истине про­ биться. Сделал знак Чедуганову, переключая на него напряжение беседы. Чедуганов ска­ зал: — Хотя этот вопрос до перерыва уже возникал, считаю необходимым теперь сно­ ва, однако-то, вернуться к нему; были ли во время вашей службы у немцев расстре­ лы и приходилось ли вам в них участво­ вать? Бовин непроизвольно поежился, слизнул на губах соль. — В показаниях Данченко упоминаются такие факты — два таких факта, я их тоже теперь вспомнил. Первый случай — это когда на окраине села Темное была по­ строена батарея или ее часть (точно не знаю, поскольку я в это время дежурил на Н/П, метров за 400 от батареи), и я услы­ шал выстрелы. Были расстреляны Романен­ ко и Семенов — оба из числа советских военнопленных. Их расстреляли за попыт­ ку перехода к партизанам. Второй случай расстрела, при котором я присутствовал, был в маршруте, между Трубчевском и Почепом, в деревне Уручье. Там нас построили, чтобы расстрелять бывшего советского военнопленного Голов- цова, которого схватили при попытке пе­ рехода к партизанам. Нас построили, зачи­ тали приказ, и командир взвода тяги нашей батареи Клибатенко дал команду «Огонь!» Вся батарея выстрелила, и я в том числе, а Головцов побежал живой. То есгь все стреляли мимо. Тогда Клибатенко догнал свою жертву и пристрелил. Он был же­ стокий каратель, Клибатенко, имел крутой нрав, лично руководил рядом расстрелов сослуживцев. Все его боялись больше, чем немцев. В нем чувствовалась классовая ненависть к Советскому строю... — У меня больше нет пока вопросов, — сказал Чедуганов Голикову. — У меня тоже нет, — присоединился Овсянников. Голиков кивнул тому и другому, сказал: — В таком случае переходим к следую­ щему этапу, будем надеяться, что он ста­ нет последним, — поднял на Бовина гла­ за. — У нас, Василий Иванович, есть осно­ вания не поверить в изложение событий того периода, который начался в вашей жизни в 44-м году, вслед за расформиро­ ванием в Млаве полка «Десна»... Бовин, как это уже было незадолго пе­ ред тем, стремительно подался вперед: — Это какие же такие основания? — Мы их от вас не утаим, можете не сомневаться, но хотелось бы, чтобы вы не