Сибирские огни, 1988, № 6

■ Степанида вздохнула и промолчала. Она все еще не могла привык­ нуть к счастью, которое казалось ей временным, случайным; ведь за долгие годы после того, как муж, отец ее детей, спился и ушел из дома, Степанида отвыкла ждать от жизни хорошего, и потому понимала забо ­ ты Саутиной-матери, сочувствовала ей, сама готовилась к новым мукам и окончательному одиночеству. Но совсем недавно, года полтора назад она вдруг почувствовала перемену в своей жизни и сначала долго не понимала, в чем же дело. А потом вдруг прозрела: оказывается, дети-то выросли, и выросли хорошие! Лена — отличница, помощница по хозяй­ ству, спокойная девочка, в художественной студии занимается. Вот и сейчас с утра пораньше убежала с другими девчонками на какой-то «пленэр», то есть, значит, поехали все вместе за город и там все срисо­ вывать будут. Лучше, чем по танцулькам, ведь в восьмой класс пере­ шла. Говорят, опасный возраст, а матери с ней и забот нет! И хорошо, что не красавица. Не уродина, конечно, а так — средняя, если присмо­ треться— даже симпатичная. Это лучше: за красивых-то боязно... Олег — тоже отличник, да такой, что на медаль тянет. Книжек уйму прочел и еще читает. Юристом хочет быть. Серьезно готовится, не то что с кондачка, даже про какое-то «римское право» читал, что это за штука, бог ее знает, но ведь все лучше, чем в подворотнях водку глушить! Степанида панически боялась, что сын пойдет в отца: слышала по телевизору, что алкоголизм передается по наследству. «Что угодно,— думала она,— но только не это!» Когда однажды в прошлом году ей показалось, что от сына пахнет вином, она плакала всю ночь, а рано утром, таясь, побежала в Преображенскую и поставила свечку у образа Богородицы, хотя и не была верующей. Потом она поговорила с Олегом, и он сразу признался, что они с Костей и Артуром купили бутылку де­ шевого портвейна и распили ее, закусив плавленым сыром, как это дела­ ют алкоголики. — Это, мама,— сказал тогда сын,— такая мерзость, что нормальный человек не будет пить просто из уважения к себе. Мы попробовали, для эксперимента, и теперь знаем, что это такое. «И друзья у него хорошие ребята,— раздумывала счастливая Степа­ нида.— Костя Коробейник, сын майора в отставке, мать приемщицей в химчистке, люди положительные. А Артур — просто гордость школы, с золотой медалью кончил, из всего класса один в Москве в университет поступил, на юриста. Родители его — ученые, кандидаты...» И все-таки Степаниде не верилось в свое счастье; иногда, боясь спугнуть его, она вздыхала и жаловалась, не решаясь даже мысленно признаться себе в том, что ее каторжная жизнь матери-одиночки идет к концу, сменяясь жизнью счастливой матери взрослых хороших детей... — Ну, пока, мам, к обеду буду,— сказал Олег, покончив с завтра­ ком. — С кем идешь-то? — С Артуром и Костей, с кем еще? — Ну, иди, иди, жду тебя... «Двадцать восемь, двадцать девять, хорошо, Артур, молодец, трид­ цать! И для закрепления — тридцать один, тридцать два, ох, елки точе­ ные, три-и-идцать три-ии... Все! Встал, пробежечка, расслабились, сов­ сем расслабились, ровно дышим, спокойно, тридцать три раза отжаться — не кот начихал, а к концу года должен буду сорок раз, хорошо, дыхание ровное, спокойное... Что за песни народов мира? Тьфу, опять эта пьянь с утра, подонки... Ничего, ничего, Артур, не за горами время — прижмем, ох, как прижмем, вот так! вот так! и так! резче удар, еще резче! Хорошо. Все — умываться и завтракать!.. Та-ак, что тут нам наша бабушка- красавица принесла? Яички? Отлично, два, три, хватит... Кто так рано? Алле! Ты, Олег? Сейчас, кончаю завтрак и выхожу. Как всегда, на углу. Еще пять минут. Костик уже пошел? Ничего, минуту подождет: Привет!»