Сибирские огни, 1988, № 6

одной стене — в тонких металлических рамках несколько фотографий, на другой — книжная полка. Человек стирает рукавом телогрейки пыль со стола, и получается словно бы освещенный полукруг. Он опять снимает сумку, достает от­ туда свечу и зажигает. Накапав дрожащую лужицу воска, ставит в не­ го свечу и ждет, пока воск отвердеет. Свет от язычка пламени настоль­ ко слабый, что его чуть хватает, чтобы озарить чистый край стола. Че­ ловек достает из сумки несколько листов бумаги, ручку и садится на стул. Прежде чем писать, он теребит себя за бороду, потом, вздохнув, на­ чинает. Каждая фраза дается ему с трудом, слова на бумаге появляют­ ся медленно, и скоро он совсем кладет ручку на лист и долго смотрит в окно. Сквозь серое в разводах стекло видны неясные очертания каких-то строений. Человек встает и, склонившись над столом, собирается протереть хо­ тя бы край окна, но вдруг вспыхивает настольная лампа. Вздрогнув, человек быстро.находит шнур, щелкает выключателем. Лампа гаснет. Он еще раз нажимает кнопку — и лампа опять освещает комнатку. Теперь хорошо видно, это был чей-то кабинет. Рядом с книжной пол­ кой— удобное кресло. Под ним — шкура какого-то зверя. На столе, око­ ло лампы — керамический стакан с карандашами. Человек подходит к стене, на которой висят фотографии. Ему хочется посмотреть их, но стереть пыль нечем. Он пробует сдуть ее, но пыль давняя, та, что пускает невидимые и прочные корни. Тогда человек комкает лист бумаги и, не останавливаясь, сразу одну за другой, очищает фотографии. Это в боль­ шинстве портреты: детей и стариков, мужчин и женщин. Человек подходит к портрету, висящему выше других, и видит, что из рамки смотрит словно бы его собственное отражение. И борода точно такая же, только может подстрижена более аккуратно, и щеки так же от переносицы каждая разделена надвое острой морщиной, и взгляд глубоко посаженных глаз такой же спокойный и чуть усталый. Но чем- то неуловимым портрет все-таки отличается от лица человека. Фото­ графия кажется печальной и одинокой. Человек возвращается к столу, гасит свечу и продолжает писать дальше. Теперь это у него получается быстрее, он почти доканчивает лист, как вдруг резкое дуновение ветра, будто открыли дверь в ненаст­ ную погоду, ерошит ему волосы на голове, пытается унести со стола бумагу. Человек быстрым шагом выходит из кабинета, не останавливаясь щелкает выключателем на стене. Лампочка не загорается. Человек идет дальше и слышит, как будто бы из-за стены доносится мерное постукивание. Он зажигает спичку, открывает дверь в ванную комнату и сразу видит, как на кончике крана набухает капля воды. Вот она срывается и падает с таким звуком, словно на деревянную доску. Человек смотрит туда. Ванна настолько обросла пылью, что кажет­ ся, ее сделали из грязной ваты. Человек открывает кран, и сильная струя выносит сначала застоявшуюся ржавчину. Человек хочет до­ ждаться чистой воды, но сливное отверстие, видимо, тоже заросло этой ватой, и ванна быстро наполняется. Закрыв кран, человек идет в следующую комнату. И только он пе­ реступает проем двери, как рядом с ним что-то вздрагивает и начинает тихо гудеть. Человек шарит рукой в сумерках и открывает дверцу хо­ лодильника. Лампочка освещает какие-то останки продуктов, вначале разложившихся, а потом высохших в маленькие страшные мумии. Не захлопывая холодильника, он дает хоть какай-то свет, человек ос­ матривает кухню. Кастрюли на плите, посуда на полках — все расстав­ лено удобно, опытной хозяйской рукой. Раковина для мытья посуды з а ­ росла паутиной в несколько рядов. Человек открывает кран, тот скри- пит'Зйржавелыми внутренньЬ<»Ч'яМй;'<Мд‘аж е'каи ‘ли-веды 'не тгоявляется из него. ‘