Сибирские огни, 1988, № 6

Мы старались работу ему полегче дать, сучки рубил, а то и просто сидел, костер караулил... Приходим как-то на перекур, нет его, неужто убежал, думаем, загибнет ведь. Чуть в сторону отошел я, а он сидит, привалился к сосне, и снег уже на глазах не тает. Подвязки от штанов оторвал, шнурки от шапки, да так сидючи и повесился. Рассказывал я Даше про этого человека, так она не дослушала, уш­ ла в кухню и заплакала... Да, думаю, вот бы кого в помощники Стали­ ну надо. Много для меня этот Володя значит. Я ведь попал сюда дурень дур­ нем, грамоты толком не знал. А он ночью, бывало, как начнет расска­ зывать. Историю про весь мир поведал, да что историю, про жизнь мы с ним говорили, и многое я тогда понял. А ведь мог бы озлобиться за столько-то лет, совсем веру в людей потерять. Все никак не соберусь сходить на то место, где похоронили мы Во­ лодю Доротеева. Из листвяка хочу крест там поставить и надпись сде­ лать. Не должен же человек уходить бесследно... А с Дашей-то мы зажили куда с добром. Деревня ее называлась тог­ да Березовый Мыс. И правда, тайга кругом, а здесь вроде как островок светлый, одни березы росли... Заготовил я лесу, избу поставил, простор­ ную, узор по карнизу пустил, наличники, как цветы, сделал. Она и сейчас у меня за спиной, вид, правда, маленько потеряла, но простоит и еще столько, лишь бы жили в ней. Жена родила мне одного мальчон­ ку, потом второго. Отмяк я совсем, не все ж, думаю, горе мыкать, долж­ на же какая-то справедливость быть на земле. Ну и вот, живем мы, значит, на радость себе и людям, детей подни­ маем. Даша у меня в колхозе на разных работах: то в поле, то за ко­ ровами, тогда ведь здесь пашня бы ла— я тебе скажу!— и хлеб рости- лй, и гречиху, и лен, это сейчас все позаросло. Ну, а у меня никакой специальности, кроме как лес валить, а куда попадя пошлют, работать не хотелось; и опять же судьба помогла, случай, можно сказать. Избу- то я построил и печь взялся сам сложить. И так она у меня удалась, что пошли ко мне гужом все. В Сибири ведь что главное в доме: печь теп­ лая — и накормит и обогреет она. В какую избу ни зайди — везде моя работа. Сейчас-то всего три семьи осталось, доживаем век... Да и де^ ревню вон переиначили, как Володьку Доротеева в Китайца когда-то, так и нас теперь на татарский манер — Бермыс. Вот уж придумали! Видно, на буквах теперь взялись экономить... Раньше, бывало, вечером выйду на крыльцо, а из каждой трубы дым. И ни одного одинакового, где прямой, а где с завитками... А сейчас стоят христовые наши дома, уж никого не ждут. Прошлую зиму Даша у меня приболела, так я взял на Новый год да и позатопил во всех пус­ тых домах печи. Поначалу-то они поддымливать начали, по нескольку лет же без дела простояли, а потом поразогрелись да как загудят, буд­ то заманывали пожить с ними. Иду я по улице, а деревня как живая! Смотрю, и Даша моя подня­ лась, на крыльцо вышла. «Ты,— говорит,— Аверьян, как дитё стал». А сама улыбается. Ну, думаю, на поправку пошла моя старуха, слава богу. А дома-то, к слову будет, они ведь как люди. Живет в нем человек, и дом вместе с ним старится и молодеет. А оставили на произвол, стал ни­ кому не нужен, и все, год-два и, глядишь, уже развалюха. Понял я это и теперь ни одного праздника не пропускаю, дров-то чего жалеть, в тай­ ге живем, захожу в каждую избу и начинаю печь кочегарить. Еще вот думаю в центре столб вкопать с доской и написать на ней: деревня Бере­ зовый Мыс. А то придумали уродство какое-то... Колхоз пока был, ни­ кто бы не позволил, а теперь что, брошенные мы. Ну, ничего, это они еще Аверьяна Габова не знают. Я еще повоюю с ними на прощанье. А то что же получается: и Володи Китайца нету, и Березового Мыса, так и меня тогда уже вроде как.нету... ,. А фазве можно так? Володя тогда говорйД; Зй''йом 1 Ш^ Аверьян, мело­ чей в жизни не бывает, во всем смьлсл заложен? ВОТ''имя, казалось бы,