Сибирские огни, 1988, № 6

нечный февральский лес, то веселая речка Иран в синих сполохах стрельбы, то разудалый цирк на площади, в котором махала белою ногой надменная насмешница на проволоке, то зеркальные асфальтовые реки, текущие дрожащими осенними дождями, то полуденное поле е колоколенкой, откуда метил по нашим солдатикам сукин кот — фашист> то долгая Смоленская дорога и монотонная метель под холодными гл а ­ зами голубых звезд, а с ними золотой орел небесный, чей так светел взор незабываемый. Маленький Асин мир вдруг раздвинулся во време­ ни и пространстве, наполнился чудесами и тайнами, и душа ее суевер­ но затаилась, страшась, что эта новая счастливая жизнь не примет ее, отторгнет, отбросит назад, в прежние безразличие и темноту. После одной песни гитарист вдруг привстал, взглянул поверх голов столпившихся людей и послал кому-то успокоительный жест: все в по­ рядке, йол. Ася проследила его взгляд — у входа в зал остановился не­ высокий чернявый милиционер и смотрел на них сердито, но потом от­ вернулся и не спеша ушел. — Последнюю,— сказал гитарист и, вопросительно глядя на Асю, запел: «Мой конь истомился, стоптались мои башмаки. Куда же мне ехать, скажите мне, будьте добры...» И замолчал, выжидая, а Ася легко и в лад подхватила: «Вдоль Красной реки, моя радость, вдоль Красной реки, до Синей горы, моя радость, до Синей горы...» И все, что пережила Ася за этот день и за всю жизнь, вдруг соеди­ нилось в песне про ясный огонь, и показалось, что если спеть ее сей­ час, всю душу отдав до последнего поскребышка, то все старое кончит­ ся, и начнется новая жизнь, и будет она белее снега, синее неба... «...И снова он едет один без дороги во тьму. Куда же он едет, ведь ночь подступила к глазам! «Ты что потерял, моя радость»,— кричу я ему. И он отвечает: «Ах, если б я знал это сам!»... Ася сидела, опершись локтями на колени, низко опустив голову, з а ­ крыв глаза, и ощущала в себе легкую пустоту, готовую принять все, что ни пошлет судьба. Как сквозь стекло, слышала она, что люди рас­ ходятся, что говорят: «Спасибо», и «Молодец», и «Способные вы ребя­ та» — это уже ее соединили с гитаристом, а в шапку падают деньги, звя ­ кают, шуршат. Стеклышко, тоненькое стеклышко отделяло ее от мира, и Ася напряженно ждала, что вот сейчас рассыплется оно с легким зво­ ном, сейчас... — Ну, пойдем?— сказал наконец гитарист. — Куда?— подняла голову Ася. Слушатели разошлись, и они с ги­ таристом были теперь просто вокзальной парочкой, ждущей своего по­ езда, одной из многих, почти не различимых в толпе. — В ресторан,— как само собой разумеющееся сказал гитарист и почему-то виновато пояснил: — Поесть-то надо. Когда сели за столик, гитарист, сразу ставший будничным, достал из сумки — почти такой же, как у Асй, с надписью «Спорт» — пук рублевок и пересчитал. Потом небрежно, не вынимая, поворошил мелочь. — Пятнадцать рублей рублями и мелочишки рублей на десять. Хо­ роший день. Это ты помогла. Червонец твой, держи,— и протянул бу­ мажки, — Ты что, не надо,— смутилась Ася. — Брось, все по-честному. Обычно я пятнадцать за вечер иМею, так что червонец твой — это четко,— он положил деньги рядом с ее тарелкой. Я не возьму,— упрямо сказала Ася. — Ну и я не возьму!— ответил он весело.— Значит, пропьем!— и крикнул официантке: — Лорочка, счастье мое, к обычному набору до­ бавь триста коньяку! — и подмигнул Асе: — Гуляем! — Ты здесь часто поешь, да? — Раз в неделю. Еще раз — на Старом вокзале и еще раз в аэро­ порту. Когда с деньгами недобор, езжу в Кострому, в Рыбинск, в Волог­ ду,, Но там хуже: здесь все сдваченд, а там — как повезет... • Как это — «схвачено»?