Сибирские огни, 1988, № 6

Как это тетка Р ая протелепала — понять невозможно, но именно тогда, когда Ася стала на себя в зеркало заглядываться, тетка что ни день — про девичью гордость. И про «не давай поцелуя без любви», и про «искалеченные судьбы доверчивых девушек», и про то, что «у каж ­ дой девушки есть подарок для избранника, но подарить его можно толь­ ко один раз в жизни...» Ася мрачно кивала в ответ, а про себя думала, что от таких разговоров хочется пойти на вокзал и первому встречному алкашу за рупь отдаться. Она решила кончить эту трепотню. У Аси бы­ ла хорошая память, и она помнила один давний-давний разговор с тетей, Раей. Девочке было лет пять, и тетка думала, что она еше ничего не со-, ображает. Пришла как-то грустная, вроде даже зареванная, посадила Асеньку на колени и спросила; «А ты хотела бы иметь сестренку? Или братишку? Да? Видишь, как жизнь-то складывается: в этом месяце тво­ ей сестренке уже семь лет исполнилось бы, в школу бы скоро пошла. Или братишка...» — «А где он?» — спросила простодушная Ася. «Нету, — вздохнула тетка. — И не было, можно сказать. И не будет никогда». Ася потом спросила у мамы, а та не очень понятно объяснила, что у взрослых бывает так, что не бывает детей. Ася промолчала, но отложи­ ла эту мысль — как важную для жизни — и время от времени осторож­ но к ней возврашалась. Потом она узнала, как это бывает, а незадолго до своей смерти мать объяснила ей про тетю Раю. Мать уже знала, что дочь «в курсе», и не скрыла ничего: у Раисы вскоре после школы был мужчина, не муж, и она ждала от него ребенка, а мужчина этот вдруг не захотел быть мужем, и тогда тетя Рая сделала так, чтобы ребенка не стало. Она не хотела, но вышло, что у нее теперь никакого ребенка, не будет никогда. «А как ты думаешь, тетя Рая, — спросила со зла пятнадцатилетняя Ася, — девичья гордость позволяет аборт делать?». Тетка ахнула и хотела зайтись в благородном негодовании, но, вглядевшись в Асю, вдруг поня­ ла, съежилась и больше не выступала про «девушкин подарок». В январе Асе исполнилось шестнадцать. За три дня до ее дня рожде­ ния тетю Раю услали на неделю в Ленинград обмениваться опытом. Уезжая, она обещала потом отметить праздник, но когда вернулась, д а ­ же не заикнулась про это, а Ася не напоминала. В день рождения ник­ то ее не поздравлял, и гостей она, конечно, не звала. Вечером разыска­ ла в теткиных запасах початую бутылку сладкого вина, хватила полную рюмку за свое здоровье, включила маг с бардами, встала посреди ком­ наты и долго слушала, покачиваясь, будто в танце, закрыв глаза: «Там листья падают вниз, пластинки крутится диск, не уходи, побудь со мной, ты мой каприз...» Ася вспоминала свой лучший день рождения — семь лет. Мама взяла отпуск зимой, и они вдвоем уехали от отцовых пьяных концертов к знакомым в деревню, километров за пятьдесят от города. Вокруг лежали огромные мягкие сугробы — и светились в темноте. Сквозь марево морозной дымки на Асю глядела ранняя луна, иней ак ­ куратно и нежно укрывал каждую ветку, не пропуская и самой крохот­ ной, снег под ногами скрипел так, что казалось, будто по всей деревне слышно, дым из труб в безветрии поднимался ровными прямыми стол­ биками, уходившими в иссиня-темное небо, до чистых звезд... «Как хо­ рошо-то, дочура, как спокойно»,— слышала она голос матери. Вечером мама поставила на стол пирог с семью свечками, и вокруг тоже свечки зажгли, приготовили необъятный самовар и чай с душистыми травами, пришли три соседки, и все гладили Асю по волосам и ничего не говорили лишнего, а только какие-то короткие ласковые слова. «Горлица ты свет­ лая»,— запомнилось Асе. Потом женщины пели низкими голосами, пе­ ли грустные песни, а сами улыбались друг другу и Асе: «Ты, товарищ мой, не попомни зла, в той степи глухой схорони меня...» Пес Байкал ле­ жал у стола и влюбленно смотрел на Асю, свесив розовый парной язык. А в шестнадцатый день рождения Ася потопталась немного под Ро-. зенбаума, выпила еще вина, голова закружилась, обмякли ноги, и она, завалилась в кровать. Пришли три слона, грустно поглядели на Дсю и,