Сибирские огни, 1988, № 6

будущем переменить эту букву, соединив ее с духом справедливости во всем и всегда. Правда, взяточничество казалось Артуру неоспоримо преступным. Бабушка заронила сомнение. Однако нежелательность ■разговора была в другом: Саша Орлов, одноклассник, в последние два года был конкурентом Артура в погоне за золотой медалью и понятно, что никакой дружбы между ними не могло быть ни в п р е л о м , ни даже теперь, когда состязание завершилось победой Артура. Слишком мно­ го накопилось взаимной злобы. — Бабуля, эти разговоры сейчас, наверное, ни к чему. Все равно я уезжаю в Москву, и надолго... — Глупышка ты мой. Я тебе об этом-то и говорю, а ты так ничего и не понял. Дело не в Саше, не в Марине, дело в принципе. В том, ка­ ких друзей выбирать, понимаешь? А выбирая — смотреть и на родите­ лей, и на уровень культуры, на внешность, на поведение, на то, как мужчина носит костюм и начищены ли его ботинки, на то, как причеса­ на женщина... Ву компрене, мои шер? — спросила Елизавета Андреев­ на, профессионально грассируя. С тех уже весьма давних пор, когда она вместе с мужем попала в этот город, Елизавета Андреевна преподавала языки. Она была чело­ веком старого закала (в начале года ей исполнилось 79 лет), училась еще в гимназии, и с того времени в совершенстве знала французский и немецкий, хотя так и не побывала никогда ни во Франции, ни в Герма­ нии. В последние годы, уйдя на пенсию, она занималась репетиторством и стала одним из самых престижных в городе частных преподавателей. Печальное и почти неизбежное с летами оскудение ума ничуть не кос­ нулось ее. Артур всегда с интересом и уважением слушал бабушку, обычно соглашаясь с ней. Лишь изредка, как сейчас, он ощущал ее не­ правоту, но это было лишь ощущением, а отнюдь не знанием иной, своей правды. Порой казалось ему, что есть какие-то простые и неоспо­ римые аргументы, которые откроют, отстоят другую правду. Но он не находил их. Артур любил бывать с бабушкой. Только с ней он мог чувствовать себя слабым и опекаемым. Конечно, он никогда бы не признался в этом даже самому себе, но именно это полуосознанное чувство тянуло его к старухе. Сколько Артур себя помнил, родители его все время были в экспедициях, командировках, в последнее время все чаще — на симпо­ зиумах, на конференциях. Дома, с сыном, они бывали месяца три-четы- ре в году, да и то вразбивку — по неделе, по две. Однако это ничуть не помешало им — особенно отцу — оказать решающее воздействие на Артура. Отец сумел передать ему свои жизненные ценности. Их было три: сила, ум, воля, и именно в такой последовательности. Геологическая практика родителей была полна примерами того, как сила, ум и воля спасали людям жизни, и напротив — бессилие, глупость, безволие становились причинами гибели. Бабушка продолжала наставления. — Конечно, у тебя появятся новые друзья — молодые люди, девуш­ ки, это естественно. Но помни, что Москву ты должен использовать не только для учебы и отдыха. Надо стать культурным человеком. Ходи в Третьяковскую галерею, изучи ее, как свои пять пальцев, и не скры­ вай этого от своих друзей. Ходи в Кремль, да вообще побывай во всех московских музеях, театрах... Ох, какие вы недоучки! Правда, это не столько ваша вина, сколько беда. Но учти — с возрастом в этой поре вины все больше... Я до сих пор помню, как в предисловии к нашему гимназическому учебнику истории искусств автор возмущался: «Гим­ назист восьмого класса делает большие глаза при именах Праксителя, Боттичелли или Родена, а о Тициане помнит только, что какой-то ко­ роль зачем-то когда-то поднял ему кисть; про ионическую капитель он говорит, что она в готическом стиле...» А нынешние? Ему скажи: «иони- чёсь^:ая капитель», так он решит, что это ругательство замысловатое или с'ор’Т селедки. Ну вот, ответь, кто Такие'БбЧтйчёМИ'И'РоДен? .чздог