Сибирские огни, 1988, № 6

чи, азартн о спорят, калам бурят; причем ав­ тор все время держ ит каж дого в поле зре­ ния, не забы вает четко фиксировать; кто как ж естикулирует, движ ется, позирует.. Но почему-то, спустя уж е несколько минут после «пребывания» в этой компании, где столько говорится умного, интересного’, по­ рой прямо-таки сенсационного, хочется ее покинуть. И повинны здесь не гости, а «хо­ зяин» — писатель; собирая, «формируя» эту компанию , тщ ательно продумав, кто где сядет, какие сигареты будет курить, какие монологи произнесет, какую отпустит остро­ ту, автор не придум ал никакого сюрприза, не посчитал нужным внести сюда хотя бы м аленькую драматургическую «живинку», которая бы... впрочем, давайте посмотрим’, к ак поступает в подобных случаях Шишков. ...В гостиной Нины Яковлевны собираются в очередной раз сливки местного общества; как всегда, обильный, изысканный ужин, в ходе которого за каж дым очередным блю­ дом следует очередная дискуссия на. самы е модные темы, на самые насущные злобы дня. Впрочем, на сей раз в салоне Нины Яковлевны присутствует новое лицо — ин­ ж енер-ам ериканец мистер Кук, работающий у П рохора Громова по контракту. Этот энергичный, экспансивный иностранец ока­ зы вается заядлы м спорщиком; он с ходу вступает в полемику со своим коллегой ин­ ж енером Протасовым, причем полемика-то нешуточная; один утверж дает, что миром всегда правили и будут править деньги, золото; другой считает, что «золото — прах, мертвечина», что «мир будет преобра­ ж ен через усилия всего коллектива». Ми­ стеру К уку спорить на равных с П ротасо­ вым нелегко, потому что он еще не вполне владеет русским языком, хотя изо всех сил тщится доказать обратное и с этой целью то и дело употребляет в разговоре русские пословицы, разум еется, безбожно переви­ р ая их и коверкая. Шишков эту деталь ве­ ликолепно обыгрывает, благодаря чему спор превращ ается в маленький спектакль, заканчивающийся, как то и положено, са­ мым неожиданным образом. «...Он (П ротасов. — В. Ш.) сбросил пен­ сне и, водя вправо-влево пальцем над гор­ батым носом мистера Кука, с запальчивой веселостью сказал: — Мы вас побьем. Вас двое, нас — кол­ лектив. Побьем, свяж ем, завладеем вашим золотом и... заставим вас работать на кол­ лектив... Д о свиданья! — Где? — выпалил американец. — Н а поле битвы. Все засмеялись, даж е пристав. Мистер К ук засм еялся последним, потому что ответ П ротасова он понял после всех. — Ч то? Вы насильно завладеете нашим золотом? О нет! — воскликнул он. — На чуж ую кровать рта не разевать, как гово­ рит рюсский, очшень хорош пословиц... Его реплика враз покрылась дружным хохотом». Т аких маленьких комедий, драм, трагико­ медий в «Угрюм-реке» великое множество, благодаря чему жизнь предстает здесь во всех ее проявлениях — бурлит, пенится, хлещ ет через край, заставляя нас либо з а ­ мирать в предвкушении чего-то ж утко-тра­ гического, либо с интересом следить за столкновениями — порой не на живот, а на смерть — героев между собой, либо зар а­ зительно смеяться, дивясь неистощимому шишковскому юмору. К ак уж е сказано, «движ ущ ими силами» сюж ета «Угрюм-реки», толчками, ры вками, которые сообщают повествованию такую мощь и стремительность, являю тся поступки героев. И, разумеется, ведя речь о сюж ете романа, никак нельзя обойти вниманием его героев. Вообще, о персонаж ах «Угрюм- реки», о типах, исполненных мастерской кистью Шишкова, стоит поговорить особо. Я, наверное, не ошибусь, если скаж у: к а ж ­ дый, кто хоть одн аж ды читал этот роман, как говорится, на всю оставш ую ся жизнь запомнит его главных героев. Д аж е, быть может, не столько героев с их внешним об­ ликом, складом речи, манерой поведения, сколько то неизгладимое впечатление, к а ­ кое производят они на всякого, одн аж ды с ним познакомившегося. И снова вопрос; почему? Почему, прочитав после «Угрюм- реки» сотни книг, со страниц которых яви­ лось нам немало отлично выписанных х а ­ рактеров, мы все равно помним и Прохора Громова, и Анфису, и Ибрагима-О глы , и Илью Сохатых, и Фильку Ш кворня, и того же мистера К ука? И не только помним, но и ж аж дем по прошествии нескольких лет новых встреч с ними. Н икакого особого секрета здесь, мне каж ется, нет. Шишкову удалось, используя громадный опыт своих великих предшественников, выписать своих героев, исполнить их в лучших традициях мировой классики. Ведь все бессмертные ли­ тературные о б р а зы — будь то Гамлет, Дон- Кихот, Пьер Безухов, Митя К арам азов — не только «типические характеры в типиче­ ских обстоятельствах», но люди, в которых чисто человеческое начало, все их чувства, помыслы, терзания, сомнения возведены, что называется, в высшую степень. Отнюдь не ставя себе такой цели — «приравнять» главных персонажей «Угрюм-реки» к геро­ ям Шекспира, Сервантеса, Толстого, Д осто­ евского, я все-таки полагаю , что в смысле проявления своих человеческих качеств, полноты чувств, глубины страданий и пе­ реживания герои Шишкова м ало в чем ус­ тупают всем вышеназванным общ ечелове­ ческим типам. Дум аю , именно в этом и си­ ла их воздействия на читательское вообра­ жение, и секрет их «неотразимости», при­ тягательности. Шишков и здесь преподает прекрасный урок нынешним мастерам ело. ва. убедительнейшим образом доказы вая, что литература есть прежде всего челове­ коведение. человекопознавание. К азалось бы, кому не известна эта исти­ на? Но тогда тем более представляется странным, почему во многих произведениях современной прозы герои не столько живые люди со своим неповторимым индивиду­ альным обликом, сколько «носители» той или иной проблемы. Больш е того; есть не­ мало книг, где «главным героем» является сам а проблема, а все остальное нечто вро­ де бесплатного, а точнее сказать, безлико­ го, приложения к ней. Спору нет, в любом романе, повести, рассказе, пьесе непремен­ но долж на быть поставлена проблема, ибо произведение без проблемы равнозначно произведению безыдейному — это общ еиз­ вестно. Однако бесспорно и другое: проб­ лема, пусть даж е и наиваж нейш ая, акту ­ альнейшая, но возлож енная на хилые пле­ чи бледных, малокровных, худосочных пер