Сибирские огни, 1988, № 6

и напечатана в ее книге «Моя рябина» И ведь в самом деле, истинное признание д о ­ рож е известности, поэтому известностью мож но пренебречь, но — не признанием' В аракуш ка Елизавете Константиновне особенно дорога. Поэтому она говорила мне 00 этой птичке, чтобы и я ее любил не меньше, чем любит сам а поэтесса: — Ведь она ж е летом прилетает в Си­ бирь из теплых краев! Вот, например, м а­ линовка, она остается сразу за Уралом к нам не летит. А варакуш ка мужественно стремится в наши края, преодолевает все трудности. Вы слышали, как она поет? Мне действительно не раз приходилось зам ирать и радоваться, слуш ая песенку си­ бирского соловушки. И Елизавета Кон­ стантинова счастлива: К аж ды й долж ен знать, как ая прекрас­ ная песня у нашей варакушки! И я с этим не только соглашаюсь, но и хочу сказать другим: постарайтесь услыш ать варакуш ку - сибирского соловья. После этого, мне каж ется, вы еще сильнее полюби­ те поэзию Елизаветы Стюарт! А песня в а ­ ракуш ки по нраву многим сибирякам Н а ­ пример, новосибирский литератор Сергей Ом быш -Кузнецов, знаток и ценитель си­ бирской природы, д аж е с оттенком какой-то похвальбы рассказы вал мне, что у них пря­ мо на даче, вот уж е несколько лет подряд гнездится варакуш ка. Е ли завета Константиновна не только лю­ бит природу Сибири, но и своими стихами такую любовь воспитывает в читателях. Она составила интересную антологию о природе Сибири «Суровый край России», которая была издана в Новосибирске в 1969 году и н аш ла-признание у читателей. В кратком предисловии к этому сборнику Е. Стюарт писала: «Цель этой книги — по возмож но­ сти полно и разносторонне воспроизвести не просто своеобразие и прелесть сибирско­ го пейзаж а, но именно дать поэтический образ «сурового края России», преобразо­ вание которого началось полвека тому на­ зад». В сборник вошли стихотворения рус­ ских поэтов, от И вана Ерошина, Георгия Вяткина, П етра Д раверта, Ильи Мухачева, Анатолия Ольхона, Виссариона Саянова, М ихаила С куратова, Сергея М аркова, Еле­ ны Ж илкиной до молодых тогда поэтов- новосибирцев Геннадия Карпунина и Алек­ сандра Плитчен'ко. А какие волнующие строки самой поэтессы напечатаны в этом сборнике: Хочу опять испить твоей росы я. Избыть всю горечь, душу не тая. Кедровый рай, суровый край России, — Судьба моя, кровиночка моя... Д орог мне И такой случай. Незадолго до этого меня приняли в Союз писателей, и Е лизавета Константиновна при встрече решила, видимо, порадовать меня, а делать это она умела, умела радоваться и успехам других: — Д в а ваших стихотворения взяла в сборник, который уж е составила. Мне пон­ равилось, как вы сумели передать жизнь и красоту озера Чаны. Я бы так не смогла. — Н у это потому, что вы, Е лизавета Кон­ стантиновна, не были на этом очень к р а­ сивом озере. — Вы ошибаетесь; я на нем была и ж а ­ лею только, что не смогла искупаться — погода была плохая. Говорят, что в его воде чувствуешь себя, как в морской. Сн- бирякам нуж но зн ать не только Б ай к ал , но и наше озеро Чаны. Т ут я не преминул заметить; — Вот вы сказали, что в нем вода словно бы м орская. Но ведь и уровень воды в нем колеблется одновременно с колебанием уровня в Каспийском море. Л ет за тридцать уровень повышается, а потом пониж ается, причем одновременно в Ч анах и в Каспий­ ском море. — Не знаю . Не знаю . Но ведь Каспий — это тож е озеро. М ож ет быть, поэтому? — поглядела она вопросительно. ■ Е лизавета Константиновна зн ал а сибир­ скую природу, конечно, не только в резуль­ тате поездок по Новосибирской области — ездила она и на Алтай, в Горный Алтай: там она была в селении Анос, где в свои последние годы ж и л на удивление т ал ан т­ ливый живописец, худож ни к-алтаец Гри­ горий И ванович Гуркин; была и в других местах, у зн авала о преданиях и поверьях, слуш ала алтайские песни и героические ска­ зания, написала стихотворения «Анос», «Горный поток», «Лебедь». Она полюбила Алтай! Иначе как бы она могла написать о горном потоке так вдохновенно: Береза на закате золотая, Алтая горы, чабанов костер, И облака, что утром в небе тают, И птицы, что над ними пролетают, — Весь мир в него вместился с этих пор. И он, звеня с рассвета до рассвета. Богатство это путникам дарит И в час свиданья, как поэт с поэтом. Всей глубиной со мною говорит... Встречи с простыми людьми в разных м естах Сибири, беседы, которые перем еж а­ лись шутками, таинственными историями и поверьями, и наталкивали ее на стихотво­ рения, в которых ж или волшебные старич­ ки-лесовички, шишиги, баба-яга, лешие, черти, то есть ж ил сказочный мир народных преданий, который она глубоко любила, понимала, относилась к нему в высшей сте­ пени бережно. Н а протяж ении многих лет, постоянно она переводила с алтайского, —- поэты А лтая А рж ан Адаров, Борис Укачин, Эркемен П алкин ей всегда были и будут благодарны за это. Кстати, на Алтае Ели­ завета Константиновна не раз слыш ала рассказы , красивы е легенды о том, что именно среди Алтайских гор находится так называемый «пуп земли»! Все это важ но, на мой взгляд, для понимания и оценки чрезвычайно интересного ее стихотворения «Я пью на всех земных пирах...» Слово «пир» здесь употребляется, конечно же, как синоним праздника, праздничности. А за праздничность жизни она ратовала всегда! И свою лучшую итоговую книгу назвала «Зимний праздник»! Наверно, никогда я не забуду одного разговора с Елизаветой Константиновной. Есть у нее стихотворение очень высокого эмоционального накала. Пронзительное сти­ хотворение. Его знают многие — «Умер сын у бабки деревенской...» Получив весть о смерти «и не так чтобы хорошего сына...», но последнего в ее нелегкой женской доле, окончательно почти убитая горем, старуха- мать ...запричитала, Вспомнила убитых сыновей, Как цыплят их всех пересчитала Одшюкой осенью своей.