Сибирские огни, 1988, № 6

бы отчетливо увидеть; Е лизавета Стюарт, за всю историю поэзии Сибири, «среди си­ бирских поэтесс» — звезда первой величи­ ны! Таких поэтов-ж енщин по м асш табу т а ­ ланта до нее в Сибири не было. Рож денн ая в Томске с его первым в Сибири универси­ тетом, в городе, который долгое время н а­ зы вали «сибирскими Афинами», Е. С тю арт очень хорошо зн ала историю края, особенно историю его культуры . В разговоре попутно могла заметить; — А знаете, в ж урнале «Иртыш , превра- шаюшийся в Иппокрену» вы стихотворений женшин почти не найдете. И подробно говорила о первом сибир­ ском литературном ж урнале, который вы хо­ дил (правда, недолго) в Тобольске с 1789 года — еще в допушкинские времена! Это был вообще второй в России литературный ж урнал, родившийся в провинции. Первым был «Уединенный пошехонец», с 1786 года издававш ийся в Ярославле... В ее стихах отечественная история, исто­ рия Сибири далеко не всегда звучат в п ря­ мую, но подспудно присутствую т почти всегда. О днаж ды она и впрямую зад ал а себе вопрос: Что жизнь моя в великом споре Тех, кто историю творил?.. Звучание этого голоса в себе она слыш ала постоянно. Н едаром в книге «П исатели о себе» (считаю, что название у книги не­ удачное, да и на ее страницах все почти писатели говорят именно «о времени и о себе»), изданной в Новосибирске в 1973 го­ ду, излож ив о себе все на одной страничке, она все-таки сочла необходимым подчерк­ нуть; «К азалось бы, внешними событиями жизнь моя на редкость бедна, но она вместила в себя и революцию 1917 года, и разруху, и войны, в том числе и две войны с Германией — 1914 и 1941 годов, и пяти­ летки с их небывалым подъемом и восста­ новлением всего хозяйства страны, и огром ­ ный разворот строительства, и небывалый расцвет науки, и освоение космоса. То, что было в моей судьбе сходным с судьбой всего народа, в какой-то степени, вероятно, отразилось и в моих стихах». Мне каж ется, что когда она ходила по улицам Новосибирска, особенно по тем, что располож ены вблизи главного ж елезнодо­ рожного вокзала, вблизи улицы Челю скин­ цев (а в этом районе в последние десяти­ летия она и п р ож и вала), то ей были слыш ­ ны голоса очень многих людей. Еще до революции рядом с нынешним домом, в котором жила Стюарт, в старом Новони- колаевске вы ступала Вера Ф едоровна Ко- миссарж евская в саду Альгамбра, на пе­ ресечении нынешних улиц Н арым ская и Сибирская,— это место хорошо видно из окон дома, в котором ж ила поэтесса. По этим улицам в 30-е годы разгуливали полу­ голодные сибирские мечтатели, имена кото­ рых ныне знает весь мир. И среди них был один из теоретиков космонавтики Юрий Васильевич Кондратюк, выпустивший в Новосибирске в 1929 году на собственные средства свою знаменитую , небольшую по объему книгу «Завоевание межпланетных пространств». В ней он д аж е привел рас­ четы для осуществления полета на Л уну. Одно из морей на Л уне названо именем Кондратю ка. Из окон дома Стю арт хорошо видна и площ адь, н азванная совсем недав­ но именем Юрия Васильевича Кондратюка. Здесь К ондратю к в 30-его годы обсуж дал совместные дерзновенные планы, которы е он собирался реали зовать с Н иколаем В асиль­ евичем Никитиным — будущим автором проекта О станкинской телевизионной баш ­ ни в Москве. Конечно, это все случайные, но в высшей степени интересные и вдохно­ венные совпадения. Наконец, на улице Челюскинцев, которая пересекается с Н а ­ рымской, в деревянном многоквартирном доме в 30-е годы жили и бывали в гостях многие знаменитые писатели новой Сиби­ р и — В. Зазубрин, Л . М артынов, Л . Сей- фуллина, К. Урманов, Е. Пермитин, П. В а­ сильев и многие другие. Портреты неко­ торых из них ныне висят рядом с портре­ том Елизаветы Константиновны С тю арт в конф еренц-зале Новосибирской писатель­ ской организации. Д ом этот бесценный в 70-е годы разобрали и увезли в неизвест­ ном направлении. Это горько, к ак горько и то, что Новосибирск с его богатейшей л и ­ тературной историей до сих пор не имеет литературного музея. Е лизавета К онстантиновна была немного молож е Новосибирска, его история дл я нее была связан а с конкретными людьми, мно­ гих из них она когда-то зн ал а. Судьбы их она глубоко у в аж а л а и почитала. В Новосибирске очень часто напористое и энергичное новое, воплощенное в бесчув­ ственные бетон, ж елезо и стекло, не толь­ ко безж алостно истребляет и подавляет небольшие и беззащитные вкрапления д о­ революционного и непосредственно после­ революционного прошлого, но и само при­ нимает какие-то безликие, унифицирован­ ные формы. И, как я знаю , Е. С тю арт не раз сетовала, что в Новосибирске м ало ис­ тинно сибирского, коренного, д а и это м а­ лое не разрастается, а убывает, вы тесняет­ ся. К ак-то она говорила; — Хотя бы каф е открыли в настоящей деревянной избе, д а в центре города, д а с настоящими сибирскими пельменями. И назвали бы его не «Л ада», не «Мечта», не «Молодежное», не «Студенческое», не «В е­ нера», не «Комета», не «Марс», не «Сиг­ ма»,— тут она не вы держ ала, захохотала и захлопнула телефонный справочник го­ рода.— Ну, ведь можно придум ать по-си­ бирски человеческое, да еще если с юмо­ ром, название — скаж ем , «Ядрена шишка»! Или хотя бы «Сибирский орешек», или «Чалдоночка», а не просто «Л аком ка», н а ­ конец. Но я уверена, что если и назовут «Орешек», то обязательно при бавят — «грецкий» или какой-нибудь еще, но толь­ ко не «сибирский». Она говорила это с иронией и в шутку, но возразить было трудно. Люди, приез­ ж ающие в наш город, видят его в основ­ ном в праздничном, здоровом виде. Д а и немало в городе есть хорошего, так что часто завидую т. Помню, как ю гославская поэтесса Д есанка Максимович говорила; — Господи, вы не замечаете, какие вы хорошие и непохожие на других, буранис- тые, метельные. В ас не зах вати л а ам ерика­ низация обр аза жизни. А ведь д аж е для нас в Ю гославии это уж е беда. И пусть она минует сибиряков. Американизация, то есть унификация, по­ прание всего своего, самобытного, своеоб­ разного, колоритного — того, чем ж ива по­ эзия и все худож ественное. Но и наш а жизнь под натиском американизации на-