Сибирские огни, 1988, № 6

краями — черная зернистая икра. Он поднес ее к лицу, понюхал. Поря­ док, хорошо лежит, при такой температуре ей и храниться. Вот это бу­ дет гвоздь программы, да не по розеточкам разложить и не по бутербро­ дам размазать, а вывалить в тарелку, и ложки каждому — будет потом, что вспомнить. Оно конечно, замминистра и секретаря черной икрой не удивишь, но ложками они ее, может быть, и не едали. Он поставил икру на место, прикрыл сеном, дерюжками все, что ос­ матривал, и полез наружу. Рядом был еще один погреб, с бетонным уко­ сом, но то уже хозяйство Марьи. Жена копалась в огороде. Она была крупная, больше Акимыча, но рыхлая, и рано начала седеть. Пряди волос, выбившиеся из-под косын­ ки, ярко белели на загорелом, разгоряченном работой лице. — Маня! — позвал Акимыч.— А, Мань! Подь-ка сюда. И сам двинулся навстречу, и у воротец они встретились. — Маня, — сказал он озабоченно и просительно, — что у тебя там из солонинки осталось? Арбузы, яблоки моченые есть? — Арбузов осталось маленько, да уж дряблые, вытекли все, небось. — А брусника? — Эко вспомнил. Скоро улс новая поспеет. Костянка с сахаром стоит, тоже, однако, забродила. — А с груздями как? — Ну есть маленько. Чего это тебя на солененькое потянуло? — Гости приезжают, начальство. — Так бы и сказал. Белые-то маринованные остались, получше, небось, чем твои грузди. — Лучше, хуже, — проворчал Иван Акимович.— Понимала бы. Груздь, он под водочку... И тут же осекся, отвел глаза, а жена насмешливо на него поглядела, но ничего не сказала на это замечание, чтобы не сердить попусту. — Брусники все же надо, — другим, будничным тоном сказал Аки­ мыч.— Ты сходи к Авдохиной, они много заготовили. Пусть хоть литро­ вую банку насыплет. — Ладно, схожу... Так с миру по нитке, с бору по сосенке собирал Иван Акимович для будущих гостей яства, которыми славен был его край. Не впервой ему было по указанию района ублажать приезжих, и он относился к этой своей дополнительной обязанности так же, как люди спокойные и обсто­ ятельные к общественному поручению: не шибко-то хотелось, но раз наг­ рузили — надо везти. Боспитанный в уважении к начальству, он, однако же, никогда перед ним не лебезил — не позволяла ни натура, ни обычаи вольнолюбивых его земляков, а коли пожаловали гости и с доб­ ром— милости просим, будем рады и угостим по-русски, по-сибирски, чем богаты. Угощать находилось чем в любое время года, так что застать Ивана Акимовича врасплох было невозможно, так же, как запасливую хлебо­ сольную хозяйку, у которой всегда что-нибудь да припасено. Касалось это не только еды, но и пития: был у него еще один «погребок», где не переводились и водка, и коньяк, и вино — на любой вкус. Сам-то он употреблял мало — так, за компанию пропустит стопочку в несколько приемов, поэтому содержать и пополнять свой погребок ему было не­ сложно, а средства ухитрялся выкраивать из официальных статей расхо­ да. Но вот как быть теперь, в новой политической обстановке, — этого он не знал, и начальство ему здесь подсказать не могло или не хотело. С одной стороны, нельзя нарушить Постановление, с другой — «угости как положено». Поломай тут голову. Иван Акимович решил ничего пока не предпринимать, но быть наго­ тове, иметь все под рукой и дождаться приезда этой... из кафе. Может, она внесет ясность, привезет какие-нибудь устные инструкции, которые нельзя доверить телефонному разговору. Подождем до завтра.