Сибирские огни, 1988, № 5

будет, а жить когда? Спасибо, конечно, за приглашение, но я уж как нибудь в городе прокручусь, чем здесь в назьме околевать... „ „ „ „ — Ишь ты, как заговорила ,-с обидой сказала Степанида Ильинич­ на,— среди назьма-то выросла и ничего, а теперь... — А теперь — не хочу!— отрезала Людмила. — Кто же за домом нашим присмотрит? — А чего за ним смотреть? Продайте. С мамой жить будешь На кухне загремела табуретка и вскоре оттуда потянуло таоачны дымом; Петр, видимо, давно уже не спал и теперь не утерпел, закурил. Степанида Ильинична обрадованно понадеялась, что сейчас он всту­ пится за дом, поддержит ее, но сын промолчал. — Или Ванька оженится да сюда и въедет,— не утерпела, дооавила Людмила, видимо, почувствовала убитое настроение бабушки. Этот и за домом присмотрит, и скотины наплодит, и в огороде копаться он охот­ ник, а я ведь с детства ничего этого не люблю, ты же знаешь... Обиженная Степанида Ильинична притихла, затаилась, с недоумени­ ем осмысливая состоявшийся разговор. Она не надеялась, что внучка сразу же согласится вернуться домой, но и такого категорического от­ каза не ожидала. И уже жалела, что затеяла все это дело в одиночку, без Нины Ефимовны, которая, в отличие от нее, могла бы и прицыкнуть на своевольную дочку. Но и понимала одновременно Степанида Ильи­ нична, что никакие прицыкивания уже не помогут, что Людмила теперь — навсегда отрезанный ломоть. И лишь некоторое время еще держалась в ней обида на сына, который давно занял очень легкую и выгодную позицию — ни во что не вмешиваться. Я, мол, сам по себе, а вы здесь сами по себе... Уже задышала ровно и глубоко Людмила, уже всхрапнул на кухне Петр, а сон к Степаниде Ильиничне никак не шел. Вроде бы и ноги от­ пустило, и день позади не из легких, а не было сил заснуть. Лежала она на спине, с широко открытыми глазами, лежала подле внучки и рядом с сыном, а вроде бы как одна... И припомнился вдруг ей день, когда Ефим Петрович возвернулся с войны. Уже катера вовсю по Амуру бега­ ли, уже летнюю горбушу готовились в колхозе встречать, и бригадир предупредил, что ждут Степаниду Ильиничну на путину в разделочном цеху. В общем, лето пришло-таки и сюда, на суровую приамурскую зем­ лю. А тот день и вообще чудным зародился. С утра, под благодатным солнцем, неслыханно распелись птицы. Порхали бабочки, озабоченно исследуя на огородах поднимающуюся зелень, стремительно проноси­ лись, сверкая в солнечных лучах, стрекозы. В лесах уже расцвели жас­ мин, шиповник и бархат, распушились лозы дикого винограда. А по лугам яркими звездочками рассыпались лилейники, белели василистник и вол­ жанка. В общем — благодать неописуемая. Дойное стадо к тому време­ ни уже выгнали на летнее пастбище, и Степанида Ильинична передала свою группу молодой подменщице. Сама же определилась в полевую бригаду на заготовку сена, поскольку надеялась и для себя сколько- нисколько травы припасти. Ребята подросли — Нинке двенадцать лет ис­ полнилось, Петеньке десятый доходил. Смотри да смотри за ними, осо­ бенно— за мальцом. Озорной, непоседа, скорый на всякую выдумку и шкоду. В тот день они обширкивали релки недалеко от реки, подбирая хоть и неважнецкую на вкус, но высоко вымахавшую траву промеж коч­ карника, в сильные паводки уходившего под воду. К обеду уже, в самый солнцепек, Степанида Ильинична спустилась к воде лицо ополоснуть и в последний момент успела заметить корму скрывающегося за поворотом катера. И как кто толкнул ее в спину, сердце догадкой ожег; Ефим! Выпрямилась она над водою, а сердце колотится у нее, словно на самую высокую гору взбежала. Смотрит за поворот, а там уже давно ничего не видно. И вдруг сорвалась с места и прямиком, не разбирая дороги, кинулась домой. До деревни около пяти верст было, да все по марям и перелескам, а она так ни разу и не остановилась. Упала у себя на крыльце, сил подняться и в дом войти — нет. Сидела, комкая косынку в руках, чего-то ждала. Из-за угла вывернулся Петенька, в руке само- 84