Сибирские огни, 1988, № 5

”1“ бы сел, внучек, отдохнул в кресле,— не выдержала Степанида Ильинична. Наконец, все было готово. Ефим Петрович, уже одетый, обутый, но еще без полушубка и шапки, сидел на краю постели, неестественно да­ леко откинувшись назад. За его спиной приплюснуто горбатились на лошадях три славных богатыря, завезенные в далекое приамурское село молдавскими умельцами. Рыжие усы на свежевыбритом лице придава­ ли Сыромятину неожиданно молодецкий, бравый вид, и если бы не откинутая назад спина с остро поднятыми плечами, можно было бы и забыть о его недуге. От носилок Ефим Петрович наотрез отказался, сославшись на креп­ кие руки-ноги внука. После этого Вадим Дементьевич и Люся вышли из горницы. Ступай и ты, Ванятка,— попросила Степанида Ильинична.— Ког­ да надо будет-—я кликну.— Внук, прежде чем выйти, ткнулся носом в пропахшую тройным одеколоном щеку деда и, может быть впервые, серьезно сказал: Крепись, деда! Позиций не сдавай... Постараюсь,— тоже серьезно ответил Сыромятин, неожиданно подумав, что именно в Ваняткином возрасте сражался он в Подмосковье. Сидели вдвоем: Ефим Петрович на краешке кровати, Степанида Ильинична рядом на табурете. Сыромятин, в синей клетчатой рубашке, застегнутой надвое пуговицы, с орденскими планками на пиджаке, стро­ го-опечаленный и внутренне сосредоточенный, был в эти минуты необы­ чайно пригож. Степанида Ильинична, горестно уронившая в подол ста­ ренького сатинового платья натруженные руки, удивленно разглядывала мужа. Каждая морщинка и складка его лица были до мельчайщих под­ робностей знакомы и близки ей, а теперь в эти минуты, вдруг подума­ лось некстати, что сидит перед нею почти незнакомый мужчина. Еще из дома не выщел, а вроде как уже и не дома Ефим Петрович, по крайней мере — не с нею он сейчас. И вдруг обмерло сердце Степаниды Ильинич­ ны страшной догадкой, захолонуло у нее все внутри. — Ефим,— позвала она срывающимся голосом. — А?— вздрогнул Сыромятин, обращая к жене светло-прозрачные глаза. — Ты надолго собрался от меня? Он все понял, но пересилил себя, жалость к себе, наготове притаив­ шуюся совсем рядом, и с принужденной улыбкой ответил: — А это, Степа, как врачи мне прикажут. — Ты там помни,— Степанида Ильинична не удержала слезу,— помни там, Ефим, что я тут без тебя... Одна-а,— она громко всхлипнула, — остаю-юсь... И уже в машине, на специально приспособленном лежаке, упираясь глазами в низкую крышу «скорой помощи», Ефим Петрович все еще слышал надорванный голос жены. А перед глазами неотступно стояло ее растерянное, в слезах, лицо, наполняя сердце Ефима Петровича горь­ кой, тоскливой болью. Машина пронеслась по деревенской улице, распугивая включенной сиреной дремавших собак, повернула в проулок и мимо школы выско­ чила на грейдер. Люся, сидевшая на боковой скамейке, подбадривала Сыромятина ровным, монотонным голосом, крепко вцепившись побелев­ шими пальцами в металлическую переборку. Вадим Дементьевич сидел по другую сторону Сыромятина, постеснявшись сесть в кабину рядом с шофером. Когда тряхнуло и подбросило машину в первый раз, он, придержи­ вая Ефима Петровича за плечо, виновато и смущенно улыбнулся, как бы извиняясь перед ним за неловкость водителя — маленького, черняво­ го паренька, спешившего, как выяснилось потом, к жене в промтоварный магазин. Дело в том, что они с женою в этот день решили купить цвет­ ной телевизор, и паренек-водитель боялся, что магазин закроют.