Сибирские огни, 1988, № 5

— Спасибушки тебе, мой дорогой... После официальной церемонии мы едем к нам на дачу. Человек пятнадцать-двадцать, не больше... Там мы все это скромно и отметим. — А ты разве сюда не заглянешь?— упавшим голосом спросил Ку­ ликов. — Понимаешь, папа, мы не успеваем,— ответила дочка.— Хоть ра­ зорвись тут... Надо все купить и отправить. А тут еще свечи декоратив­ ные никак не можем достать. Короче — полнейшая запарка. И если мы еще к тебе поедем... — Я ведь его даже не видел,— тускло сказал Викентий Изотович. — Увидишь еще,— бодро ответила Елена.— Обыкновенный мужик. Работает на заводе Ленинского комсомола. Инженер. Рост сто семьде­ сят восемь сантиметров. Обувь — сорок третьего размера. Лысеет. Что еще? Ах да — женат не был. Всю жизнь любил меня, представляешь? — Как-то смутно... — Он тебе понравится, папа, уверяю. — Возможно. — Ты что, обиделся?— Куликов понял, что Елена прикрыла ладонью микрофон и что-то кому-то сказала.— Ну, папочка, дорогой! Ты же у меня всегда был такой умница и все понимал. В самом деле — цейтнот! — Ты бы могла взять в помощь Евфимию. — И ты всерьез думаешь, что она бросила бы тебя хоть на час? Не смеши меня, дорогой папа,— в голосе Елены уже ясно прорезалось нетерпеливое раздражение.— Да и что она понимает в современной кух­ не? У нас же гости будут не из деревни Марфино, дорогой папа, их при­ нять надо, и принять на высшем уровне. Скажу тебе только: один из то­ варищей Юрия, он сейчас советник нашего посольства, специально из-за рубежа прилетает. — Значит, Юрия Степановича не забываешь?— автоматически спро­ сил Куликов. — Я двадцать лет с ним прожила, я дочку с ним вырастила, почему же должна забывать? — А на кладбище у него давно была?— не удержался, спросил Ку­ ликов, чувствуя больную пустоту в груди, усталость и равнодушие. — Ну, знаешь ли, папа... В такой день ты заводишь довольно стран­ ные разговоры... Спасибо, конечно. Я так и знала, что ты меня чем-ни­ будь порадуешь, чем-нибудь в этом роде... Вот,— отворачиваясь, сказа­ ла она кому-то,— испортил мне настроение. — Я не хотел, извини, Ленушка,— пробормотал Куликов.— Извини, пожалуйста. — Тебе-то что,— кажется, Елена всхлипнула.— Наговорил гадостей и забыл... А мне-то каково теперь гостей встречать? С каким настроени­ ем я к ним выйду? Евфимия, поливавшая цветы, не заметила, как посочилась через край глиняного горшка подкрашенная марганцовкой вода. — Успокойся, Ленушка,— прошептал Куликов и медленно опустил трубку. Подбежала Евфимия, поспешно сунула Куликову стакан с водою и унесла телефон в прихожую. Там, слегка поколебавшись, выдернула вилку из розетки... Светило яркое весеннее солнце. Небольшая железнодорожная стан­ ция безнадежно утопала в грязи. Викентий Изотович, ступив с поднож­ ки пассажирского поезда на туго утрамбованную землю, вдохнул пол­ ной грудью какой-то особенный, горьковатый, что ли, воздух. Высоко в небе носились стрижи, под коньком вокзальной крыши хлопотали лас­ точки. Скворцы сидели на проводах. И такая тишина стояла вокруг, та­ кой мир и покой был в узкой, извилистой улочке, убегавшей в сторону поселка от вокзала, что Куликов, переполненный тревожным ожиданием встречи, невольно прислушался к этой неестественной тишине.