Сибирские огни, 1988, № 5

— Узнаю,— голова у Куликова крутилась от напряжения, фигура старшины странно обламывалась у пояса и раздваивалась.— Где вы были? Почему один? — Так я, товарищ подполковник... — Где Санбеков? — Младший лейтенант погиб. Арттехник, Лориненко и все осталь­ ные — тоже... — Где мы находимся? — Так это, ядрена-матрена, я же вас... Голос Сыромятина почему-то начал слабнуть, как бы растворяться в воздухе и вдруг оборвался совсем. Куликов очень этому удивился, хо­ тел кликнуть старшину, но не успел. — Зачем надо было вам ползти? — первое, что он услышал, когда пришел в себя.— Вон опять сколько крови потеряли. Чувство опасности еще не покинуло Куликова, и он тревожно и нервно спросил: — Где мой пистолет? — Я его обратно в кобуру сунул. Куликов, морщась от боли, проверил. Сыромятин, увидевший это, обиженно покачал головой. — Надо бы перевязочку сделать, товарищ подполковник,— тяжело вздохнув, неуверенно сказал Сыромятин. — Делайте,— неожиданно для старшины согласился Куликов. Одна­ ко, заметив в руках Сыромятина немецкие индивидуальные пакеты, вновь насторожился: — Откуда они у вас? — Так я же за ними специально ходил,— пояснил старшина.— На ночь глядя фрицы своих не подобрали, вот я и попользовался. — Доложите обстановку,— уже почти успокоенно попросил Куликов. — Какую, товарищ подполковник? — растерялся Сыромятин. — Какую знаете... Разматывая тряпье, которым был перевязан Куликов, старшина об­ стоятельно, с паузами, докладывал: немцы, язви их в душеньку, прорва­ лись. На батарею случилось прямое попадание. Он, старшина, бегал в поисках снарядов на восьмую батарею, потому и уцелел. Когда вернул­ ся, Санбеков уже лежал без головы. Думал, что все погибли... А фашисты танками и пехотой прут. Что делать — затаился. Гранаты при­ готовил и залег. А фашисты, видно, тоже решили, что батарея уничтоже­ на, и прошли левым флангом. Пока он так-то вот лежал и действия неприятеля высматривал, рядом небольшой холмик земли вдруг зашеве­ лился... Начал раскапывать, а там... В общем, думал, что конец, однако ничего — сердце работало. В груди, с левой стороны, осколочная рана... Промыл водкой из фляжки, собрал тряпье, остатками водки полил и пере­ вязал... А уже темнеть начало. Бой затихать стал... Точно он не знает, но, кажется, отошли наши... Когда совсем стемнело, перенес его на себе сюда, в лесочек... В деревню нести побоялся: чья она теперь — вопрос. — Так мы что, в окружении, что ли? — встрепенулся Куликов и тихо застонал от боли. — Лежите! — вдруг рассердился старшина.— А то кой прок от моей перевязки будет, если вы так дергаетесь... В окружении или нет, я не знаю, но что теперь изменишь? Теперь надо побыстрее выбраться к своим, а допреж силенок вам поднабраться необходимо. Осколок-то за­ цепил неглубоко, да крови много потеряли. Вот ребра, не знаю, целы ли... Контузия, пожалуй, посерьезнее была. Да, слава богу, руками-но­ гами владеете... Когда с перевязкой было покончено. Сыромятин закурил, устало повалившись на землю рядом с Куликовым. Долго молчали, прислуши­ ваясь к ночной жизни леса. Сквозь вершины деревьев проглядывали мерцающими блестками звезды, и так далеки, недосягаемы были они сей­ час, так неуютно было от их бесцельного, казалось, сияния, что Кулико­ ву послышалась тайная угроза и от ночи, затаившейся между тонко­ ствольными березками, и от непонятной тишины, сковавшей все окрест,