Сибирские огни, 1988, № 5

Но тогда это были лишь названия — и не более. Теперь же вдруг (да нет, наверное, не вдруг; «вязь» «Слова о полку Игореве», неотступно преследовавшая меня, подсказа­ ла линейный сдвиг слов-названий букв аз­ буки, а «гул» «Слова» помог расслышать собственный ритм ее) — теперь азбука запе­ ла тоже! Оказалось (или показалось?), что в ней есть свой фонетический ритм и, похо­ же, свой смысловой ряд. Потому что: 1. АЗ БУКИ ВЕДИ - ГЛАГОЛЬ ДОБРО. 2. ВЕДИ ГЛАГОЛЬ — ДОБРО ЕСТЬ. 3. ДОБРО ЕСТЬ ЖИВЕТЕ ЗЕМЛЯ*. 4. ЖИВЕТЕ ЗЕМЛЯ И КАКО ЛЮДИ. 5. КАКО ЛЮДИ МЫСЛЕТЕ. 6. МЫСЛЕТЕ: НАШ ОН — ПОКОИ. 7. О ПОКОИ РЦЫ. 8. РЦЫ СЛОВО ТВЕРДО. Поразительно! Линейно сдвинутые буквы- слова, сплетенные обратным ходом, красиво выпевались, строки приобретали значимость, наполнялись каким-то вещим смыслом. Попробуем перевести эти восемь строк на современный русский язык, вернее — воль­ но изложить смысл их современным языком. Итак: АЗ БУКИ ВЕДИ — ГЛАГОЛЬ ДОБРО. Раз азбуку ведаешь (разумеешь), раз ты грамотен — провозглашай добро, будь гла­ шатаем добра, неси его людям. Тут может сразу возникнуть сомнение — почему многозначительное личное местоиме­ ние АЗ толкуется как вспомогательное сло­ во (раз, если)? Поэтому необходимо сде­ лать отступление и показать, что азбуку можно осмысливать снова и снова. Предла­ гаемый вариант прочтения ее есть всего лишь предлог читателю задуматься над сложностью простоты. С буквы А начинается русская азбука и буквой Я заканчивается. Сосуществование местоимений АЗ — ЯЗ — Я можно найти в летописях: «Аз есмь царь; ты ми еси сын, а яз тебе отец...» (I Новгородская ле­ топись). Видно, что применения АЗ — офи­ циальное, ЯЗ — менее того, Я — простореч­ но. Графически буква Я эквивалентна заглав­ ной букве А и одновременно трансформи­ рованной букве ЮС (малый), обозначавшей на письме звук «Я ». Исторически Я роди­ лось из А; произошло замыкание азбуки в круговую систему, смысл которой еще пред­ стоит понять. «А — Я» — это единая буква и соединительное звено кольцевой азбуки, половинки которого оказались по краям только в силу линейности письма. О своем понимании букв азбуки писал Сергей Есенин («Ключи Марии», Собр. соч., V том, 1962): «...Начальная буква в алфа­ вите А есть не что иное, как образ челове­ ка, ощупывающего на коленях землю...» Аз — личность, человек — начинает аз­ буку. Этот человек затем ощупывает воз­ дух (буква Б ), себя (В ), встает с простер­ тыми руками (Г) и т. д. Далее его движе* Здесь я намеренно опускаю «зело» (сильно, крепко), всего лишь усиливающее предстоящее слово «живете» (было бы «...живете зело земля»), но утяжеляющее строку. Из тех же соображений в строке 4-й вместо идущих подряд «иже» и «ижеи» оставляю только букву «И », а в строке 7-й букву «О » — вместо ее названия «ОН» (кста­ ти. тут, в начале строки, согласная «Н » и не «вы­ певается» — на слух). Все эти «вольности», впро­ чем, не затемнят содержательный смысл строк, как мы в дальнейшем, надеюсь, убедимся. ния, — пишет Есенин, — «рож даю т весь дальнейший порядок алфавита, который так мудро оканчивается фигурою буквы Я- Эта буква рисует человека... шагающим по земле, линии, идущие от середины туловища буквы, есть не что иное, как занесенная для шага правая нога и подпирающая корпус левая. Через этот мудро занесенный шаг, шаг, который оканчивает обретение знаков нашей грамоты, мы видим, что человек еще окончательно себя не нашел. Он мудро благословил себя, со скарбом открытых ему сущностей, на вечную дорогу, которая озна­ чает движение, движение и только движе­ ние вперед». Так вот; коль скоро АЗ — личность, то начало азбуки (АЗ — БУКИ — ВЕДИ ) можно понимать и так; «Я постиг книж­ ность, познал истину...» и пришел к выводу о необходимости глаголить добро. Однако, кто же этот «Я »? Сам создатель азбуки о себе так высоко понимает? Сомнительно — если учесть, что он всегда помнит о высшем Создателе и выступает в данном случае всего лишь как пророк его. Нет, еще точ­ нее — как «шестикрылый Серафим» (вспом­ ним стихотворение А. С. Пушкина «П р о­ рок»), Вместо грешного языка вкладывает он нам в уста «жало мудрыя змеи» и учит, наставляет; «Повторяйте за мной: аз — буки — веди...» Метод обучения-внушения насколько древний, настолько же и вечный: не «вы — не рабы» объявляли вчерашним рабам, а заставляли повторять; «Мы — не рабы!» С этого начинался ликбез. То есть «Я » здесь отдано второму лицу и как бы превращается в «Ты »: «Ты грамоту разумеешь...» Но еще лучше вовсе без местоимения: «Раз грамоту разумеешь...» Обезличить («обезъячить») начало аз­ буки дозволяет тот факт, что АЗ (если с титлом) одновременно означало ОДИН и РАЗ. Соблазнительно же это сде­ лать потому, что вторая половина строчки выглядит призывом никак не к «Я »: «гла­ голь добро!» Как тут опять не вспомнить А. С. Пушкина: «...глаголом жги сердца лю­ дей!» Ведь это наказ тому, кто просветлен отныне свыше, в чьи уста вложено «жало мудрыя змеи». В конце затянувшегося отступления нуж­ но обговорить последнее обстоятельство. Читателю предлагается вслушаться в строч­ ки, составленные путем линейного сдвига, из наименований букв старославянской аз­ буки. Но какой именно? — могут меня спросить. Вопрос резонный. У современных авторов (В. И. Истрин. Возникновение и развитие письма. М., «Наука», 1965; И. А. Климишин. Календарь и хронология. М., «Наука», 1985) обнаруживается следующее: Кирилл (Константин-философ) создал аз­ буку для славян из 38 букв. Как свидетель­ ствуется IX веком — «О письменах черно­ ризца Храбра»: «Прежде убо словене не имеху книг... Кирилл... створи им 30 пись­ мена и осмь». В русских летописях исполь­ зовалось 45 букв; «кириллица» (по В. И. Истрину) насчитывала 44 буквы, в том чис­ ле букву «дервь», пришедшею из «глаголи­ цы», которая сама содержала 40 букв. Наконец существовала церковно-славян­ ская азбука из 35 букв, предназначенная, кроме всего прочего, для расчета даты православной Пасхи.