Сибирские огни, 1988, № 5

— Любавины Павел и Андрей, Мария Р о­ дионова и Иван Любавин. Радость и сча­ стье испытывает Иван оттого, что прибыл в родную деревню, попал к родственникам. Мария Родионова, жена Ивлева, образован­ ного выходца из города, как-то еще выла­ мывается из деревенской среды, но ни к целинникам, приехавшим из городов, ни тем более — к туристам, изображенным в не­ приглядном виде, она никаким образом не при.мыкает, хотя и ведет себя своеобразно, вызывающе. Туристы, например, приехали с «бабами в штанах, пьют они, как мужики, гогочут, как кобылы». Сам Родионов прямо говорит, что недолюбливает он городских жителей, потому что «зазнаются они здоро­ во». А когда услышал, что у них культуры побольше, чем у деревенских, замолчал, замкнулся, а про себя лелеял «заветную мысль»: открыть в Боклани межрайонный сельскохозяйственный техникум имени XX партсъезда и — «сразу все заткнутся». Сразу? И никак иначе? Мера явно наив­ ная: специальное образование — лишь шажечек к культуре. Показательный пример дан писателем тут же. Учитель Юрий Алек­ сандрович, получив высшее образование, остался человеком с очень низкой нравст­ венной культурой. «Приехав в Сибирь, он решил написать книгу». «А что? — размы­ шляет учитель. — И пусть в редакции журнала или издательства попробуют от­ нестись к ней неуважительно. Называться она будет «Даешь Сибирь» или — «Д орогу осилит идущий (Записки учителя)». Начи­ нается книга с того, как героя — «я» — провожают...» А потом идут честолюбивые мечты, приятные разговоры: «Сложное это дело, старик, — писательство...» Издевается В. Шукшин над таким героем-интеллиген- том, так сказать. Только что женился на Майе и тут же изменил ей с Марией. Ро­ дионов возмущен, назвал его трусом и по­ требовал покинуть Боклань. Учительница Майя любит своего отца — доцента, пишу­ щего брошюры о воспитании. Но она, прие­ хав в Боклань и соприкоснувшись с жизнью, поняла, что никому не нужны его брошюры, потому что не знал он потребностей совре­ менной молодежи. Не всех «городских» показывает В, Шук­ шин несостоятельными. Деятелен, энергичен Петр Емельянович Ивлев, верный помощник Родионова. А Майя «здесь, в Сибири, уди­ вила мужа своей жизнеспособностью». Она «сразу без усилий вросла» в непривычную обстановку. «Для нее как будто ничего в жизни не изменилось, как будто она перее­ хала из одного квартала в другой». Заметно, однако, что сам В. Шукшин не всегда жалует «городских», а «деревенских» рисует с нескрываемой симпатией. Нюрой, женой Андрея Любавина, сам автор лю бу­ ется как совершенной представительницей русских женщин. Приехал Иван, двою род­ ный брат Андрея: «Нюра принарядилась, неузнаваемо похо­ рошела, в глазах светилась неподдельная радость. Умеет радоваться наша хорошая русская женщина. Легче жить, когда есть в доме такая вот умная, терпеливая, «не­ зряшная»... Такой и пожаловаться не грех: поймет ли, не поймет, а все легче станет. Где не поймет, так чутьем угадает, что тебе тяжело, и уж равнодушной не останется. Главное, не стыдно будет, что пожаловал­ ся». Всеобщее и индивидуальное здесь дается в единстве, и писатель неоднократно поль­ зуется этим приемом в обрисовке своих ге­ роев, что и придает эпическому повествова­ нию особенный шукшинский лирический от­ тенок, вызывает в конечном счете читатель­ ское доверие к ним. Открыто любовался Родионов литой фигу­ рой Андрея, когда тот вернулся из армии. Закалился он там, окреп. Кроме того, окон­ чил десятилетку, приобрел профессию дизе­ листа, вступил в партию, на границе «зара­ ботал» орден Красной Звезды. Характерен его конфликт с отцом Ефимом, который хо­ тел видеть в сыне преуспевающего интелли­ гента-руководителя с техническим образо­ ванием. Но Андрей не оставлял свою «гряз­ ную» профессию дизелиста, задумывался над улучшением условий работы колхозных механизаторов. Ефим попытался, как обыч­ но, поучить его кулаками. Разумеется, ни­ чего хорошего из этого получиться не могло. Выразителен, пожалуй, скульптурен пор­ трет Андрея, нарисованный рядом с отцом и братом: «Одним только походили друг на друга отец и сын; оба, медлительные, оба одинаково насмешливо смотрят. И еще, по­ жалуй, одинаково думают — спокойно, тя­ гуче... И с большим сожалением отрываются от своих дум... У Андрея постоянно при всех обстоятельствах было одинаковое на­ строение — спокойное, ровное, как у чело­ века, который наладился в долгий, но зна­ комый путь». Павел — младший брат Андрея — отли­ чался от него и живостью характера, и энергией, редкостной общительностью, задо­ ром, веселостью. Иван, лишь увидел Павла, сразу решил, что он с ним сойдется, пола­ дит. Так оно и вышло. Они все делали вме­ сте и дружно, согласно решили обзавестись семьей. Но драматично, горько сложилась их личная жизнь. Узнавать об этом читате­ лю было нелегко, потому что В. Шукшин наделяет их чертами подлинной человечно­ сти. Не случайно Павлу Любавину «отдает» писатель подвиг Пашки Колокольникова из фильма «Живет такой парень». Но это не просто повторение эпизода, ставшего в фильме центральным. Дело в том, что Павел Любавин в романе объемней, чем Павел Ко- локольников, и случай со спасением причала от возможного взрыва — лишь одно из слагаемых в его поведении и выглядит по­ тому обоснованней, обоснованней всем тем, что мы узнали о Павле до этого. Объем­ ность и психологическая достоверность про­ истекает из особенных свойств характера едва ли не всех Любавиных. Главное для В. Шукшина здесь — не случай, безусловно героический, а характер, источник которого таится в целом любавинском поколении. Иван Любавин закономерно вырос в ро­ мане вровень с «лучшим человеком» Бокла­ ни Кузьмой Родионовым. Именно вырос. Рисуя его как второго «центрального героя» произведения, В. Шукшин проявил незау­ рядное мастерство, незаметно и последова­ тельно подводя его к вполне определенной высоте, за которой наши надежды на луч­ шее будущее. Иван прибыл в Боклань шофером и стал работать на райкомовской машине, возил на ней всюду первого секретаря Родионова.