Сибирские огни, 1988, № 5

— А что, Петрович,— погодя, сказала она,— правильно ты решил. Только по закону это будет или нет? А то ведь так поменяет, что и без денег останется, и квартиры своей законной лишится. — Это уж пусть она сама смотрит — ее дело. Чай, не без головы... Наше дело деньгами помочь. А то ведь у них на швейке по три кварти­ ры в год дают, а у Людмилы очередь восемьдесят девятая. — Конечно, Ванятка с мотоциклом погодит — не к спеху. Пусть поменьше за границу ездит. А то взял моду кажин год путевки по­ купать... Они и еще поговорили о внуке с внучкой, львиную долю забот о ко­ торых добровольно взвалили на свои плечи. Потом Степанида Ильинич­ на глянула на заснеженный мир улицы и напугалась; — Заболтались мы с тобой совсем, а уже и дочка с дойки бежит. Видно, домой к себе и не заглядывала... Поставь, отец, картошку на пли­ ту, пусть разогреется. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Нине Ефимовне пошел шестой десяток лет. Это была довольно круп­ ная и сильная женщина, миловидность и женственность которой не смог­ ла вытравить даже тридцатилетняя беспрерывная работа дояркой на колхозной ферме. В аккурат на пятидесятилетний юбилей к ней еще сватался Витька Романов. Вроде бы в шутку говорил, по привычке ломаясь и ерничая, а сватал-таки: в сельсовет зазывал. Конечно, Нина Ефимовна могла бы и пойти, так как вдовий ее век на второй десяток лет растянулся, да с Ваняткой разве на такое решишься? Двадцать пять лет уже парню, армию отслужил, а жениться не хочет — держится возле материной юбки. А скажи ему чего — засмеет. Тут он мастер — первый сорт. Дома из-под коровы навоз не вычистит, а вот в клубе может сут­ ками пропадать: все роли с завклубшей разучивают. Правда, потешать народ они умеют; на празднике люди в клубе стоном стонут от их часту­ шек и всякой другой ерунды. Но разве это дело для молодого парня? Клоуна-то из себя расшибать? В общем, все сходилось к тому, что надо бы Ванятку женить, а там, дескать, дурь сама из головы вылетит... — Это что же такое делается? — с порога заговорила Нина Ефимов­ на, развязывая платок и скидывая на лавку полушубок.— Это когда еще так рано снег выпадал? И ведь лег, паразит, насовсем: сухим лег и на мерзлую землю. — По радио говорили, что в тысяча восемьсот каком-то там году то­ же так было,— Ефим Петрович поднял дочерин полушубок и повесил на гвоздь. — Слушайте вы их больше, они наговорят.— Нина Ефимовна погрела руки над плитой и вдруг улыбнулась, показывая белые, один к одному, крупные зубы.— А есть-то я как хочу! — Садись к столу. Все готово,— ответила ей озабоченная мать. — Никто ведь не ожидал,— рассказывала Нина Ефимовна,— коров­ ники утеплить не успели, ямы не почистили, а теперь все позамерзло. Транспортер отказал. А на собрании докладывали, все у них в норме, все готово к зиме... — На язык пошлин нет: всяк что хочет, то и лопочет,— заметил Ефим Петрович.— Мне вот, например, ничего к зиме утеплять не надо — стайка у меня завсегда теплая. Среди лета грянь мороз, и ничего. А у вас вот все к чему-то готовиться надо: то к лету, то к зиме. — Сравнил свое хозяйство и колхозное,— вступилась дочка. — Так и я ведь один, а вас вон сколько. В одной конторе человек двадцать штаны напрасно просиживают, так ай нет? — Ну да, папа,— обиделась Нина Ефимовна,— у тебя только в род­ ном леспромхозе полный порядок, а колхоз ты завсегда костеришь. А я вот, как депутат, по наказам на ваши деляны ездила и вдоволь насмо­ трелась, чего твой леспромхоз там натворил.