Сибирские огни, 1988, № 5

Викентий Изотович не понял и вопросительно вскинул седые брови, отчего шрам, перечеркнувший левый висок, натянулся и начал зудеть. — Я хотела сказать: сейчас тебе страшно или нет?— разъяснила внучка, все так же пристально и неотрывно всматриваясь в него. — Сейчас?— Викентий Изотович легонько потер раздувшийся шрам, откашлялся и твердо сказал: — Нет, не страшно. — А почему? — Трудно сказать... — Ты и вообще смерти не боялся или это у тебя только теперь? Последние слова больно задели Куликова, но он постарался не при­ давать им значения и с насильственной улыбкой спросил: — Зачем это тебе, Луиза? — Понимаешь, наш Сережка Вортников собирается о тебе очерк писать. Ему заказали в одном журнале. А он очерки пишет — будь здо­ ров! Вот и попросил разузнать побольше подробностей... — Пусть он «Войну и мир» перечитает,— глухо сказал Викентий Изотович,— там об этом подробно написано. Может, пригодится ему. — Ему, понимаешь, лично твои ощущения нужны... Куликов побагровел и, справляясь с волнением, поспешно сел в пос­ тели, опустив ноги на пол. Ощутив приятную прохладу паркета и немно­ го успокоившись, он с тихой горечью спросил: — Послушай, Луиза, что ты меня раньше времени анатомируешь? — А ты обиделся, да?— искренне изумилась внучка и быстро подо­ шла к деду. Положив руки на его высокие, костистые плечи, горячо по­ просила: — Прости, ради бога! Я думала, ты выше этого. Извини, де- дунька, ради бога — извини... Луиза склонилась и несколько раз поцеловала Куликова в щеку. А он, расчувствовавшись от этой ласки чуть ли не до слез, прижал ее бледную руку, от которой крепко шибало табаком. — Человек не может быть выше этого,— прошептал Куликов.— Ког­ да-нибудь и ты это поймешь... Так и передай своему... — Сережке? Я попробую. Но он хочет сам с тобой поговорить. — Нет, нет — уволь!— живо возразил Викентий Изотович.— Только не это, пожалуйста... — Ну и напрасно. Собеседник он интереснейший. Недавно во Фран­ ции побывал... — Зато из меня теперь собеседник — никакой,— перебил Куликов и поспешно перевел разговор на иное: — Позвонила бы матери, поинте­ ресовалась, почему она не зашла. Может, что-нибудь у нее случилось? И, как .всегда кстати, на пороге появилась Евфимия. Строго взгля­ нув на Луизу, она вызывающе громко сказала: — Викентию Изотовичу пора кушать. ГЛАВА ТРЕТЬЯ В этот год осень на Амуре не задалась: с самого сентября занудили дожди, к началу октября охолодавшие настолько, что по ночам нередко переходили в мелкую, сухую крупку, жесткостью своей и размером сма­ хивающую более всего на пшено. Рано утром эта самая пшенка еще похрустывала под ногами, а часикам к девяти мокрела и вытаивала в слякоть. А вот к середине октября, на Покров, ударил северный ветер, посшибал остатнюю листву с дубков, и ясно стало, что зима впереди су­ ровая, долгая, пережить которую и зверю, и птице, и самому человеку даже — много сил и хлопот потребуется. Правда, к утру ветер поутих, схоронился в таежных уремах до лучшей поры, но дело свое он сделал: начисто вылизал остудную землю, подобрав и жестко скрипящий почер­ невший лист, и нечаянно оброненную бумагу, и с лета залежавшийся клок сена. А когда была свершена и эта работа, ничего другого уже не оставалось, как на чисто прибранную землю пасть первому снегу. И он повалил. Охотно, с напором. И сразу никаких сомнений не оставил в том, что ложится прочно, основательно — до весны...