Сибирские огни, 1988, № 4

собеседника, да и сейчас им руководит, поэтому обращается к нему бесцеремонно на «ты» и просто по фамилии, явно считая себя лицом намного более значительным.— В тридцать третьем годе? Д а статья в тридцатом была! До вас, Григорий Фомич,' не доходить...— ехидно втолковывает Борисенко.— Трудненько вам, Григорий Фомич, в вашем-то возрасте! Подводють мозги-то, хе-хе, подводють! Это у тебя старая башка не варит! Вот скажи, чего у нас в сорок восьмом было? Культличность была! — быстро отвечает Борисенко. Конференция у нас в районе была в сорок восьмом годе! — тор­ жествует дед Жохов.— А культличность — это, брат, всегда было! Да, культличность...— качает лысым теменем Борисенко.— Это ж надо, натворить такое... 6 Какое такое? Ты что мелешь? Д а если ба Хрущев не заварил ка ­ шу, порядок и сейчас был 6а! Ты вспомни-ка, Борисенко, войну! Как в атаку ходили — «за Родину, за Сталина!» Вы ж на фронте не были, Григорий Фомич!— ввертывает Бори­ сенко. — Я на заводе руководил! Все для победы! И никто на пять минут даже не опаздывал — сразу пятьдесят восьмая! Это не то, что сейчас, вон, молодые! — кивает дед Жохов на меня.— Поотрбстили патлы, тьфу! — Ну и что? — говорю я.— Мы за себя отвечаем, вы за себя. Вы вот тут про культ толкуете. Зачем же допустили такое? — Х-хто? — у Жохова округляются выцветшие глаза.— Хто, мы? — Вы, вы,— подтверждаю я.— Ваше время было. — Д а как ты смеешь, сопляк? А? Борисенко, ты поглянь на него! — В зеркало поглядите. На себя,— спокойно говорю я и, забрав подшивку «Литературки», ухожу к себе. Пусть без меня обсудят нынеш­ нюю молодежь. Ж алко их все же, стариков. Единственный из всех этих общественников, к которому я испыты­ ваю нечто вроде симпатии,— дядя Коля Шилов, он вчера тут дежурил. Дядя Коля — все-таки собрат по профессии, бывший собкор областной газеты. Правда, на пенсию он уходил от нас, большая газета потихонь­ ку сплавила его в «районку» на должность простого корреспондента — дядя Коля последние годы совсем уж тесно задружил с «зелененьким», как он называет небезызвестного змия. Иначе, говорил, стрессы доведут либо до склеротического маразма, либо до маразматического склероза. Теперь, уже с год, в рот не берет ни капли, но и не пишет ни строки. Так, придет, посидит, потрясет белой головой, в тысячный раз вспом­ нит о том, как брал интервью у зна-менитой артистки Любови Орловой, и побредет домой, где тоже состарившаяся супруга будет лечить тра­ вами его печень, почки, желудок и прочие ненадежно работающие внутренности. Иногда мне кажется, что в старости я буду таким же, как дядя Коля. Но, чтобы до старости дожить, надо сейчас похлебать чего- нибудь горяченького, хотя бы и столовского, на маргарине, супчика. Спускаюсь вниз и ногой открываю дверь на улицу. Чтобы она з а ­ крылась за мной, опять пинаю, только уже каблуком, не оборачиваясь. Глаза бы мои не глядели на эту контору... И каждый раз т а к— выходя из редакции, не знаю, вернусь ли сюда вообще. Д аж е за расчетом и трудовой книжкой... 14.05 Если уж с утра все пошло кувырком — так на весь день, по закону подлости. Вот и в столовой — я уж было воспрянул духом, не увидев очереди у входа! — толстая и бездельная по летнему времени гарде­ робщица прокричала мне из-за пыльной стеклянной двери: — Мы с двух часов закрыты! Спецобслуживание!