Сибирские огни, 1988, № 4

Нет, нет— не грешите на меня! Мне не меньше вашего окаль Сашу Фу- това. Впрочем, фамилия Филотенитов сейчас ему более подходит... Я хотел что-то ответить турку, кое в чем возразить... но к «Промко­ операции» подошло судно, с мостика загремели команды, по палубе з а ­ грохотали тяжелые рыбацкие сапоги... Я проснулся... Разговор с турком долго не шел из головы... Нана и Гиви, Оля и Фу­ тов — есть в этом, черт побери, какая-то логическая цепочка. А мы с Томкой? Тоже не все так просто. Конечно, мать поймет меня, но все же есть смысл представить себе, как лихой тралмастер Гриша Кастанди забутыливает в гостях у своей сватьи-художницы, как она ему старин­ ной с вензелями вилочкой поддевает соленый огурчик на опохмелку... Турок, турок, чего ты мне душу тревожишь?.. Страница десятая На «Промкооперации» решили провести комсомольско-молодежный вечер — с вручением грамот передовым экипажам, и с танцами, разуме­ ется. С утра весь женский пол взбудоражен, под косынками — бигуди. Головы как сосновые шишки. Сто розовощеких, быстроглазых, ладно сбитых девчат — все они сегодня будут нарасхват!.. Японцы, промыш­ ляющие неподалеку и вечно выглядывающие, что у нас новенького из техники появилось, и это наше русское чудо сквозь свои щелочки угля­ дели. Подстраиваются на частоту наших радиопередатчиков, лезут в эфир с подначками: «Рус, рус!.. Манька есть, карасо!..» Наши им, хоть и не положено, отвечают: «Карасо! Очень карасо! Скиби, скиби!»... То есть, значит, плыви, плыви своей дорогой!.. В этот день с утра я вышел на лов с «Онором». Капитан — фигура колоритная, двадцать пять лет плавает, «серебряная свадьба» у него с морем в эту навигацию. «Онор», хоть и не в пролове, но и не в передови­ ках, его на вечер не приглашали. Пришлось мне на капитанской пере­ кличке вклиниться в производственный разговор и заявить, что мне, де­ скать, необходимо отснять молодежный вечер. Начальство сурово откаш­ лялось на весь беринговоморский бассейн и дало «добро» «Онору» сле­ довать к «Промкооперации». Парни махом поскидывали с себя сапоги, переобулись в лакированные корочки, расчесали бороды, употребив на туалет по бутылке одеколона. Когда мы муравьиным строем поднялись по шторм-трапу на плавба­ зу, вечер уже был в полном разгаре. В общей столовой были сдвинуты столы, так чтобы образовалось место для танцев. Импортная аппаратура гремела во всю мощь, на столиках стояли кувшины с фруктовым напит­ ком, стаканы с цветными ободками, а кое-где и фужеры на тонких нож­ ках. Гулять так гулять... Томку я заметил сразу, она была с подружками. Влюбленным не д а ­ но, как известно, создавать словесные портреты своих возлюбленных, ни­ чего, кроме инвентаризации особых прекрасных примет, у них путного не выходит, не стану и я искушать себя безнадежным делом, а скажу только, что Томка, несомненно, была здесь самой красивой девушкой. Она тоже увидела меня и помахала рукой. — Ой, Федя,— встревоженно заговорила она,— лучше бы уж ты се­ годня и не возвращался с лова... Дударь с дружками на корме поддал, зубами скрипит: «Где твой корреспондент, потолковать с ним надо!» Ты не ходи с ним разбираться, слышишь? Он ведь на что угодно способен... Томка не договорила, испуганно сжала мое запястье. К столу шел Дударь. Он никогда не застегивал ворот рубахи, выставляя напоказ сильную, как у дога, грудь, а тут и вовсе был распахнут чуть ли не до пупа. — А, корреспондент!..