Сибирские огни, 1988, № 4

— Похищение Европы... знаешь?..— говорит Гиви и отставляет ри­ сунок в сторону. Свирепый бык уныло бредет по морю, волоча на себе безучастную ко всему красавицу. Глаза ее полуприкрыты, из маленького пухлого рта вылетает полустой, полукрик. Бык тупо таращит на зрителя медно­ рыжий зрак. — Кто это? — Нана... И я подумал: какая странная «память» досталась этой грузинской красавице Нане. ...Они учились на одном курсе в академии. Вместе ездили на этю­ ды н работали над дипломами в одной мастерской. На курсе их счита­ ли женихом и невестой. Городская девушка понравилась и в горном селении, куда он возил ее знакомиться с родственниками. Стены мас­ терской были увешаны портретами Наны. Но отец этой девушки сказал: только через мой труп. Он был очень большим человеком для целой от­ расли грузинской промышленности, и его похороны могли влететь го­ сударству в огромную копеечку. Так что — труп исключался. Как и по­ ложено большому человеку, он не стал опускаться до разговора с ма ­ леньким художником и послал к нему своего заместителя. Первый тур переговоров не принес желаемых результатов. Пришлось перенести их в персональную машину, просторную и прохладную, как климатиче­ ский курорт. Папаша не церемонился: «Пойми, ненормальный,— сказал он упрямому жениху,— Нана совсем не может стать твоей женой. Сын самого Ладо Гогоберидзе сватался к ней, когда она еще в десятом клас­ се училась. Племянник всеми почитаемого академика, фамилию не бу­ ду говорить, души в ней не чает. Старинная семья, дача-дворец, целый автопарк машин, этот племяник бросит к ногам любимой жены все ку­ рорты Грузии, которыми командует родной дядя. Скажи откровенно, а что ты можешь ей предложить? Однокомнатную квартиру, которой, кстати, у тебя еще нет? Такой драгоценной девушке нужна достойная оправа. Пойми, несчастный ты человек, она быстро разлюбит тебя. По­ верь мне, я знаю женщин. Я тебе желаю добра. Хочешь, денег на авто­ машину займу? Заработаешь, отдашь. Договорились?» Художник по­ просил остановить машину. Нана не появилась в академии на защите диплома. Гиви несколько раз пытался поговорить с ней по телефону, но ему каждый раз очень невежливо объясняли, чтобы он больше этого не делал. Однажды в кафе, гдо он сидел с друзьями, к нему подошли два прилично одетых типа и представились двоюродными братьями Н а ­ ны по материнской линии; они стали давать Гиви весьма недвусмыслен­ ные советы. Гиви снова позвонил Нане домой. В его мастерской был устроен показательный погром, погибли очень хорошие работы. Нана прислала ему письмо, в котором без излишних извинений сообщила, что не может пойти против воли родителей. Конечно, в моем изложении нет и малой доли той опустошенной гру­ сти, какую мы с Недреманым Оком испытали, слушая самого худож­ ника. — Все это были красивые картинки. Я их придумал...— сказал он, завершая свой рассказ. — Хочешь, я подарю тебе этого быка?!. — Это хорошая работа, Гиви. Слишком хорошая, чтобы я ее взял. Точно все: не бык страшен, страшно, что ей наплевать, что ее украли. А бык на наемного громилу похож... Я боюсь часто упоминать о Всевидящем Оке, чтобы меня, не дай бог, не заподозрили в мистицизме или еще в чем. Но куда денешься, если над ним на всю ночь остается гореть небольшая лампочка-светлячок, и мы можем смотреть друг на друга и беседовать. «Вот видишь,— говорю я Недреманому (так мне его больше нра­ вится называть),— вот видишь, а мы-то с тобой думали, что хотя бы у художника, у нашего красавца, полный порядок в этом вопросе... А у Филотенитова?.. Ты меня прости, но эта Оля Ф. совсем мне что-то не