Сибирские огни, 1988, № 4

— Не расстраивайся, мама...— я встал на пороге ее комнаты.— Ну что ты так?! Все будет хорошо... Мать прижала платочек к глазам и, не оборачиваясь, махнула рукой. ГЛАВА ТРЕТЬЯ ЗЕЛЕНАЯ ТЕНЬ ПОД КОРМОЙ 1. Аэрофлот — это огромная скорость и комфорт. Пока летишь... В Хабаровском аэропорту у меня произошла осечка со скоростью и особенно с комфортом. Три дня сидел — и в буквальном смысле слова ждал у моря погоды. Над островом завис хвост какого-то филиппин­ ского тайфуна, самолеты ни туда, ни оттуда не летают. С такими же, как я, горемыками три ночи ютился в скверике возле аэропорта. Звез­ ды мерцают, спрашиваю их: помнят ли меня там?.. Звезды еще нико­ му никогда не отвечали. Сжалилось море, дало погоду. Рейсы стали объявлять чуть не каждые пятнадцать минут. Поднялись с помятой травки, пошли на посадку. Перемахнули через Татарский пролив и через час в одно касание приземлились, лимонад в стаканчике не шелохнулся. В Снежном решил не задерживаться. Увижу знакомых: начнутся расспросы, а объяснять не хочется. Купил билет на вечерний поезд — так что весь день мой. Город после шторма помолодел, умылся: идешь как по затейливому ковру: на сером асфальте — мокрые трещины, ры­ жие листья, красные пятна рябины. Все так знакомо и нисколько не забыто. Зашел на почтамт, дал матери телеграмму, нашпиговал туда столько нежных слов, что молоденькая приемщица несколько раз сби­ валась со счету. Перед самым отходом поезда не утерпел, позвонил знакомому художнику, сказал, зачем и куда еду. Пообещал зайти на обратном пути, чем бы все ни кончилось. В поезде уснул как убитый. На рассвете будто кто в бок толкнул, в окно глянул — вот оно и море!.. Море — всегда радость, а тут з а ­ щемило внутри от предчувствия близкой развязки. Пока умывались, завтракали в складчину, незаметно и прибыли. Приплыл перрон. 2 . Утро — ясное, осеннее. Денек, по всему видно, будет теплым. В портовом городе, где бы ни находился, всегда море чувствуется. Еще с привокзальной площади услышал я басовитый гудок. Решил, не заходя в гостиницу, идти в рыбный порт. По незнакомой улочке, под уклон, погнало меня, как сухой лист, навстречу гудку. Уткнулся в высокий монолитный бетонный забор. Вспомнил, что зовут его здесь Великой Китайской стеной и что если идти вдоль этой стены, то где-то там пролом есть... Так и есть: где забор в море сбе­ гает, в одной из панелей — огромная дыра. Железная арматура з а ­ гнута для безопасности движения, над дырой — корабельным сури­ ком, огромными буквами написано: «Привет бичам УТФ!», и еще вся­ кого налеплено, без чего ни в одном порту забор — не забор: имена, фамилии, названия судов, лирика всякая, однако без матерщины, для нее другое место имеется. На причал выбрался — ошалел от запахов, ноздрями, как овчарка, работаю. Ветерок справа дохнул — нанесло с огромной горы бочек сзежей древесиной и смолой. Протянул руку, мазнул ладонью по мок