Сибирские огни, 1988, № 4

Очаг — это и действительный, реальный очаг, и понимание того, что это живое пла­ мя — основа основ, как основа основ — единение людей вокруг горячей правды и доброго труда. Очаг — это мы — рожден­ ные в суровые годы войны, мы — горстка веры, горстка надежды на то, что мир по­ бедит, что жизнь не может прерваться, что главное, что «смысл всего на свете — на­ следники». Очаг — это и вся наша земля, к которой приникает холодный космос, сле­ таясь мириадами неведомых звезд к чело­ веческому теплу. Родина — это люди. Это «добродушный парень-великан» белорус, это молчаливо вы­ ражающие почтение к бурятским горам д а ­ гестанцы, это казахские сверстницы поэтес­ сы, это все, кого объединила Москва. Но все в сердце поэтессы не затмевают светло- , го образа ее малой родины — родного улу­ са, родной речки, родных гор и степей. Лю ­ бя свою землю, она не может не полюбить и землю своего друга. Так вся наша земля становится любимой, если каждый ее уго­ лок рождает чуткое и понимающее свою нацию сердце. Слово... Мать... Любовь... Дети... Единое понимание созидательной сути жизни, выраженное в простом и достовер­ ном поэтическо.м слове, высказанное от ду­ ши откровенное слово — все это перетекает из главы в главу свободным рассказом- раздумьем о судьбе дочери Бурятии. Славен и полон человек, который не ут­ ратил родовую память. Он жив не только сегодняшним днем, сегодняшними интереса­ ми, в нем не затухают очаги прошлого, в нем не умолкают голоса предков, в нем не перестают биться сердца всех тех, кто заве­ щал ему слово своей судьбы, невысказан­ ное слово жизни. И вместе с нами, собравшимися у очага Галины Раднаевой, рядом с нами, стано­ вясь нам родными, живут, говорят, глядят на нас ее родичи — ее бабушка, ее мать, они — сердце поэмы. Говоря с той девочкой, которой она была в послевоенные годы, поэтесса еще и еще раз остро и горячо вновь переживает пер­ вый и значительный урок жизни: Д а как же я могла забыть о том, Как я умела всеми восхититься, Как в детстве жизнь мне виделась жар-птицей. Мужчина каждый в ней богатырем, А женщина — прекрасною царицей! Казались мне соперники-друзья Богатырями из легенд старинных... И далее, проходя по жизни, поэтесса не­ вольно сравнивала новых людей с теми, пер­ выми в ее жизни, мужчинами и женщина­ ми. Тут возникает необманное чувство любви к родине. Галина Раднаева разительно отличается от целого сонма поэтесс, главное содержа­ ние творчества которых вращается вокруг неразделенной любви. Героиня ее поэмы щедра в своем созида­ тельном чувстве и щедро вознаграждена от­ ветным чувством. Она счастлива на родине, окруженная родичами и друзьями, она счастлива от доброго соседства любимого и любящего ее человека, она счастлива в детях. Она отдается любимому труду, она открывает свое сердце всему миру и вбирает его кра­ соту, откликается его тревогам и болям. И что еще важно — героиня поэмы нигде и никогда не чувствует себя идеалом, эта­ лоном, не выставляет себя всюду правой, мудрой и непогрешимой. Это не только рож ­ дает к ее рассказу глубокое доверие, не только делает героиню живой и достовер­ ной, но и выражает одну из главных мыс­ лей поэмы — все начинается с человека — и красота мира, и все беды земли. И борясь в себе со злом, мы боремся со злом в ми­ ре, укрепляя в себе доброе начало, мы ут­ верждаем в мире доброту. Поэма сложна, поэма насыщенна и много­ людна, она полна подробностей о природе и людях Бурятии, она — поэтическое пу­ тешествие в эту прекрасную страну, доброе и неторопливое знакомство с ее трудолюби­ вым, отзывчивым народом. Есть во всей поэме обращения к бурят­ скому эпическому миру. Голоса эпических героев звучат почти в каждой главе ровной и мощной басовою струною, придавая обы­ денным сегодняшним сценам и разговорам некое вечное звучание, породняя нас с ми­ ром вечного народного слова. Поэма Галины Раднаевой несомненно яр­ кое и значительное явление бурятской ли­ тературы. И славно, что теперь мы имеем возможность прикоснуться к ее поэтическо­ му миру, благодаря старательной работе переводчика В. Евпатова. А. ВАШУРИН Литературная Сибирь. Критико-биобиб- лиографический словарь писателей Восточ­ ной Сибири. Иркутск. Восточно-Сибирское книжное издательство, 1986. Есть книги, для создания которых мало только знаний, только таланта. Недостаточ­ но здесь только желания авторов и состави­ теля дать их в руки читателям: тут необходи­ мо не просто желание, пусть даж е и сильное, а энтузиазм, страсть, всепоглощающая лю­ бовь к предмету разговора. Сказанное пол­ ностью относится к 1-му тому критико- биобиблиографического словаря писателей Восточной Сибири «Литературная Сибирь». Нужно ли откликаться на первый том это­ го словаря, не лучше ли подождать выхода второго и третьего томов, которые готовят­ ся к печати? Ответ мне представляется од­ нозначным: трехтомник обещает стать уни­ кальным изданием, значение которого труд­ но переоценить. Первый том требует немед­ ленного разговора. Книги подобного плана выходят редко. На их пути возникают самые различные препоны, в основе которых, как правило, непонимание их значения для литературы и культуры плюс трудность их подготовки, обусловленная огромным объемом органи­ зационной работы (в одиночку такой труд не создашь), целиком ложащейся на плечи составителя и научного редактора. Не был исключением и словарь «Литературная Сибирь». Добавим сюда необходимость поисков в самых разных архивах и книгохранилищах, в журналах и газетах давно прошедших лет и даж е в рукописных изданиях, кото­ рые играли заметную роль в литературной жизни старой Сибири. Авторы и составите­ ли не раз сталкивались с тем, что неизвест