Сибирские огни, 1988, № 4

мейственностью, крупнейшим нарушением норм советской демократии. У Колмого­ рова хватает мужества честно признать свою вину. В финале пьесы мы видим его прозревшим и верим его твердому слову; «За все отвечу сам». Сценическая судьба пьес В. Шапошни­ кова еще не начиналась. Как и в иных по­ добных случаях, театры проявляют осто­ рожность, ждут — кто первым рискнет? Но без риска не было бы ни Лаврентьева, ни Вампилова, не было бы Солнцева и Ворфоломеева, Лобозерова и Косенкова, Гурквна и Чебалина. Короче — не было бы драматургии современности, которая при­ влекала и привлекает внимание театральной общественности страны. В плеяде драматургов-сибиряков, заявив­ ших о себе в последние годы, пожалуй, наиболее самобытен Степан Лобозеров. Уроженец села Большой Купалей Бурят­ ской АССР, он знает деревню изнутри, ощу­ щает характер сибиряка с такой глубиной, что позволяет говорить о шукшинском на­ чале в его творчестве. Уже первый драма­ тургический опыт — комедия «Маленький спектакль на лоне природы» имел счастли­ вую судьбу: спектакль в постановке Бурят­ ского драматического театра с успехом шел в Улан-Удэ, получил высокую оценку на гастролях театра в Москве. Пьеса посвящена взаимоотношениям го­ рода и современной сельской «глубинки», раскрывает тему интеллигенции и ее связи с народными корнями. Комедию можно рассматривать и как дальнейшую разработ­ ку темы, начатой кинофильмом Шукшина «Печки-лавочки». Свободно, неприхотливо, как бы сама со­ бой возникает вязь диалога. Автор не стремится встать на чью-либо сторону. Одинаково внимателен он и к коренным сельчанам и к художникам, приехавшим в деревню на натуру. Юмором овеяны об­ разы «невзрачного мужичонки» Никанора, задумавшего устроить свою дочь в художе­ ственное училище, его гордой, «статной, привлекательной» красавицы жены Агрип­ пины, соседки Варвары, которая полагает, что знает городскую жизнь всесторонне, по­ тому что год проработала гардеробщицей в театре. П р о с т о д у ш и е — вот опреде­ ляющая черта сельчан. Чертами иронии ок­ рашены горожане, когда они проявляют высокомерие. А бородатый славянофиль­ ствующий художник Станислав с его по­ пытками потехи ради поиздеваться над не­ образованностью хозяев обрисован уже в тональности сарказма. — Вы застали нас тэт-а-тэт. Так выпьем же за наше общее рандеву! — возглашает он тост. После неловкого молчания хозяин, как и полагается деликатному человеку, принимает вину на себя: — Так живем по-простому, так что уж, если что »е так... извиняемся, конечно. Слово за слово, язвительный вопрос — обескураживающий ответ, многозначитель­ ный взгляд, пауза... Так в ритмическом му­ зыкальном ключе развивается интрига. По­ чувствовав на себе недоброжелательный взгляд Агриппины, Вика, одетая по дере­ венским понятиям в «более чем легкую блузку», заводится: — Да, кстати, почему у вас никто не за ­ горает? — обращается она с «наивным» вопросом. — я вчера пошла, но женщины с огородов так странно смотрели на мои ку­ пальник. Разве у вас женщины не загора­ ют? Агриппина игнорирует вопрос. Но за нее отвечает Никанор. И сколько простодушно­ го лукавства, а по сути — отповеди в его словах; — Д ак нашим женщинам что, им бы только посудой греметь да в огороде ко­ паться. Конфликт разгорается, взаимная непри­ язнь доходит до кульминационной точки и вдруг... Вдруг вся бравада, все наносное слетает с Вики, и перед нами обыкновенная несчастная женщина: — Я хотела нежности, — говорит она своему мужу сквозь рыдания, — хоть ку­ сочка простого бабьего счастья, ребенка, да только, видно, слишком уж многого я захотела. Ты постоянно занят собой, вели­ ким, а я хотела... (Опускается на стул, пла­ чет). И тут Агриппина, ненавистница Агриппи­ на, обняв Вику, выходит на крыльцо и го­ ворит ей простые, мудрые слова утешения... Не так ли и мы все, разделенные на ка­ ком-то этапе жизни социальной лестницей, предрассудками, мелочными заботами, в ре­ шающий момент находим в себе нечто о б щ е е , ч е л о в е ч н о е . Прекрасная мысль! Право, не могу понять причины, почему комедия не стала репертуарной за те годы, что прошли со дня ее создания. Легко себе представить мое нетерпели­ вое и радостное чувство ожидания новой встречи с полюбившимся комедиографом. И вот передо мной новая пьеса Лобозерова «По соседству мы живем». Подзаголовок «Сцены из деревенской жизни», действие происходит в сибирской деревне в наши дни. Заманчивое начало! К старикам б а б к е Ф е н е и д е д у В а с и л и ю приходит начинающий лите­ ратор В л а д и м и р для сбора м а т е р и ­ а л а к будущему роману. Итак, предста­ витель художественной интеллигенции вхо­ дит в контакт с представителями простого народа... Но ведь это ситуация предыду­ щей комедии Лобозерова! Так оно и есть — уже в самом замысле был заключен эле­ мент самоповтора, даж е всезнающая сосед­ ка-балаболка, родная «сестра» Варвары, но теперь под именем Елизаветы понадобилась автору. Начинается комедийная путаница. Под м а т е р и а л о м к роману старики пони­ мают «ситчик да занавески старые». Цель прихода Владимира, по их мнению, состоит в том, чтобы урезать две сотки огорода и лишить «пензии». Дальше — больше. Пу­ таница доходит до своего предела, когда в дело вмешивается история с «ранней бере­ менностью» дочери Елизаветы и бегством из села отца ребенка — внука стариков. Ког­ да дело, как и полагается в комедии поло­ жений, завершается счастливым финалом, мы невольно задаемся вопросом — а за ­ чем, во имя чего было «огород городить»? Невозможно поверить в достоверность характера стариков. Им, согласно ремарке, «под восемьдесят». Дед Василий — участ­ ник Великой Отечественной войны. Сорок лет назад ему было, значит, около сорока. Я помню «дедов» и постарше, когда они появились у наьс в конце войны. На фронте