Сибирские огни, 1988, № 4

ческие версии произведений Виктора Ас­ тафьева, Георгия Маркова и других сибир­ ских писателей. Высокая человеческая красота как вопло­ щение слова и дела, мысли и поступка, сер­ дечности и справедливости всегда вызывала восхищение, желание п о д р а ж а т ь . В народе говорят — человек с а м о с т о я ­ т е л ь н ы й , б л а г о р о д н ы й , х о з я и н (в широком смысле слова), с е м ь я н и н т о л к о в ы й (в смысле — умный), н а ­ с т ы р н ы й (упрямый в деле), л и х о й , а р т е л ь н ы й (о чувстве коллективизма). И неизменно эти качества составляют су­ щество нравственного идеала эпохи. Р ас­ крыть эти черты и д е а л а в живых узна­ ваемых характерах, в столкновении старого и нового, отживающего свой век и нарож­ дающегося — не в этом ли секрет успеха театрального произведения, возврата зри­ тельского внимания к вечному, неумираю­ щему искусству? Да, театр должен говорить о г л а в н о м в жизни, а главное — н е о д о л и м о с т ь н о в о г о . В каждой армии встречаются и трусы, и паникеры, и предатели. Но ведь армия в з я л а г о р о д . Так почему же театр должен смаковать трусость и преда­ тельство, почему он не говорит во весь голос о н а р о д н о м п о д в и г е ? ! Так или примерно так говорил в свое время Ни­ колай Охлопков и своими лучшими спек­ таклями неизменно славил п о б е д у . При­ чем это не означало, что в круг внимания брались только победные фанфары. П о б е- д у одерживал герой не только в схватке с противником, не только на поле сражения или в иных жизненных ситуациях. Победу одерживал герой н а д с а м и м с о б о й . А это самая дорогая и самая трудная победа. Действие пьесы В. Шапошникова «Про­ стая истина» разворачивается в таком «не­ эстетическом» месте, как наркологическое отделение «дурдома». «Герои» — по боль­ шей части «рецидивисты», как здесь с мрач­ ным юмором называют больных, повторно попавших сюда на излечение. Разные люди собрались в палате № 4. Здесь и мастер — золотые руки Гена Новиков, и прожженный «бич» Николай Крапивин, и «свой человек» в отделении философствующий старик В а­ силий Васильевич. За пределами палаты проходят судьбы замечательного красноде­ ревщика Кости, погибающего от белой го­ рячки, мастера спорта, «споткнувшегося на коньячных звездочках», и многих других жертв зеленого змия. Автор последовательно исключает из сфе­ ры художественного анализа различные причины алкоголизма. Признавая, что алко­ голизм — тяжкое заболевание, драма­ тург совершенно справедливо отказывает­ ся строить действие вокруг проблем меди­ цины. Исключает он из поля зрения и при­ чины социальные — дело вовсе не в прин­ ципе распределения по труду, при котором в эпоху социализма сохраняется мате­ риальное неравенство. Все внимание в пьесе сосредоточено на морально-этической сторо­ не дела; в о л я , человеческая с о в е с т ь — вот самый весомый аргумент в борьбе с закоренелым злом. В центре пьесы Олег Ряховский, талант- Д 1 ИВЫЙ архитектор и слабовольный человек. 'Пристрастившись к выпивкам «по поводу». он не смог совладать с собой, узнав об из­ менах жены. Решимости у него хватило лишь на то, чтобы самому добровольно прийти в наркологическое отделение и на­ чать лечение. Но по прошествии времени, когда, казалось, недуг побежден, вновь на­ ступает «срыв» (новые неприятности с ж е­ ной), и Ряховский опять оказывается в чис­ ле пациентов того же отделения. Вот так несчастливо завершилась бы борьба с самим собой у нашего героя, если бы «е вспыхнув­ шее сильное чувство к медсестре Вале. Так пьеса, начатая под девизом — воля побеж­ дает недуг, —- неожиданно повернулась к теме о целительной силе любви. Но это сов­ сем другая мысль, не вытекающая органич­ но из стройно и целенаправленно выстроен­ ной^ интриги. Пьеса еще не имеет сцениче­ ской истории, но, думается, при постанов­ ке «сквозная линия» приведет автора в со­ дружестве с режиссером к иной финальной точке. В целом же можно сказать, что один из первых драматургических опытов л и т е ­ р а т у р н о г о к р и т и к а Шапошникова вполне удачен. Автор владеет диалогом, умело выстраивает интригу, чередуя дра­ матические сцены с комедийными. Говорят: что сделалось смешным — не может быть опасным. В. Шапошников, включая комедийные сценки, не преумень­ шает опасность социального зла пьянства и алкоголизма, потому что расчетливо исполь­ зует прием контраста. И если зрители по­ смеются над незадачливым ухажером Кра­ пивиным, когда к нему вдруг одновременно явились на свидание обе его пассии, поряд­ ком попортив ему физиономию, то уже че­ рез короткое время тот же Крапивин схва­ тится за нож из-за бутылки водки. Перед нами во всей своей омерзительной сущности предстанет картина р а с п а д а л и ч н о ­ с т и алкоголика. Самый существенный упрек автору, по­ жалуй, можно бросить за излишнюю «от­ крытость» в изложении замысла пьесы: слишком мало доверяет В. Шапошников читателю-зрителю, разъясняя и без того достаточно ясные ситуации, характеры, конфликты. Пьесе недостает той недосказан­ ности, «тайны», которая всегда привлека­ тельна в литературе и драматургии. Как бы в качестве компенсации за несде­ ланное в первой пьесе, Шапошников пишет новую драму «Рано или поздно» в жанре д е т е к т и в а . Вот уж где невозможно обойтись без «тайны», раскрытию которой посвящена вся интрига. История убийства директора школы становится историей ра- .чоблачения круговой .поруки в районе, где жил и работал учитель. Так пьеса, создан­ ная по законам «легковесного» жанра, на­ полняется свежей и вполне современной мыслью о необходимости д е м о к р а т и з а ­ ц и и нашей жизни снизу доверху. В пьесе привлекает внимание колорит­ ная фигура председателя колхоза Игната Савельевича Колмогорова. Человек он субъ­ ективно честный, рачительный хозяин и строгий блюститель нравов. В ходе детек­ тивного расследования неожиданно для са­ мого себя обнаруживает в собственной персоне непривлекательные черты. Оказы­ вается, что его стремление жить п о с о ­ в е с т и , н е вы в д '-о си ть с о р и з и з- б ы, оборачивается попустительством, се