Сибирские огни, 1988, № 4

■ Д ля меня ее выступление было особенно ценным потому, что она говорила не только как взыскательный литератор, но и как альпинистка, в свое время восходившая, помимо Алагеза, даж е на Казбек. Понятно, она не ограничилась похвалами и пожеланиями «пустить книгу в ход», но и указала, где и что «желательно почистить». С ее легкой руки по-весть пошла за ру­ беж, а очерки Саввы Кожевникова неоднократно переиздавались не только в Сибири. Вспоминая первую пятилетку, Людмила Скорино писала в «Новом мире»: «Писате­ ли разъехались по необъятной нашей стране. Мариэтта Шагинян ринулась в Армению, где на речке Дзорагет начиналось строительство одной из первых гидростанций Зак ав­ казья». «Ринулась» — иначе о ней и сказать невозможно. Вот так же в сороковые годы она ринулась на Урал. Это было связано уже с железнодорожным строительством, ранее не знакомым для нее. Она твердо знала лишь то, что народное хозяйство Урала и Сибири задыхается от недостатка сети железных дорог. Так же, как на рубеже тридцатых годов был необходим Турксиб, в новых условиях безотлагательно требовалась прокладка Южно-Сибирской магистрали. В особенности был необходим западный участок, начинавшийся от Магнитогорска. Там уже было разведано две трассы — южная через Мелеуз и северная через Белорецкий завод. На всякий случай была и средняя трасса. Министерство предпочло южное направление, как наиболее удобное для строительства. А Шагинян, побеседовав с пер­ выми секретарями в Уфе и Челябинске, а также с директором Магнитогорского ком­ бината, как говорится, горой встала за северный, уже отвергнутый, вариант. При нем, хотя более сложном и дорогом, открывался выход для белорецкого металла, а' также для железной руды, которая со временем не могла не потребоваться для Магнитки. Свои очерки она напечатала в газете «Труд» и в журнале «Октябрь». Это было первое вмешательство литератора в народнохозяйственные планы задолго до писательских выступлений против проекта ГЭС в нижнем- течении Оби и против «поворота северных рек». «Дорогу провести — не платье сшить,— писала Шагинян.— Она делается раз, делается на десятки лет. Ошибиться нельзя». Но ведь можно ошибиться, отвергая уже утвержденное. Мариэтта Сергеевна это исключала,— она была уверена в своей правоте. Возник конфликт. Писательница на­ стояла на дополнительном изучении северного варианта. Позднее академик В. Н. Образцов, знаток транспортных дел, отметил в «Литера­ турной газете»: «В книге «По дорогам пятилетки» глава «Выбор варианта» занимает всего 9 страниц, но у этих страниц большая и славная судьба... Металлурги Белорецка, горняки Зигазино-Комаровских рудников, жители Стерлитамака и многих других горо­ дов и сел... будут с любовью и благодарностью помнить об энергичном и неугомонном поборнике «северного варианта» — писателе М. С. Шагинян». Пылкий, в полном смысле неугомонный человек, Мариэтта Сергеевна в те годы надолго «заболела» Южсибом. Поздней холодной и дождливой осенью 1946 года она ринулась на участок трассы А лтайская— Артышта, где возобновилось строительство, прерванное войной. Сначала ехала в специальном вагоне начальника строительства, потом пересела на какую-то древнюю дрезину, «почтенную работягу на дровяном ото­ плении», подталкивавшую впереди себя три платформы, и под конец до реки Чумыш добиралась в кузове грузовика, который, «как жук», двинулся на штурм, совершенно невероятной дороги. «Давно уже дождь,— заносила она в тетрадь,— перешел в жесткую, сильную снежную крупу, бившую по щекам и таявшую за воротом. И все-таки было хорошо, хорошо от обилия воздуха, от щедрой понюшки кислорода, от картин самой стройки». Из этой поездки в непогожую пору она выбралась в Новосибирск с жестоким воспалением легких, и ее положили в сверхпереполненную клиническую больницу. «Не было тогда в больнице,— вспоминала она позднее,— ни нужных лекарств, ни нужного питания — я вряд ли выжила бы, если б Фадеев не телеграфировал новоси­ бирским организациям: «Вылечить во что бы то ни стало». И вылечили-таки'общими усилиями». Я в ту пору находился в отъезде, и больную навещал в клинике детский писатель Глеб Михайлович Пушкарев, поговорил с профессором Карасевым, знатоком лечебного питания.