Сибирские огни, 1988, № 4

слабой и уже инвалидом, болезнь даром не прошла. Будете писать в Ойротию, передай­ те туда мои горячие приветы. Если что нужно будет в Москве^ пишите — сделаю». Думалось — о чувстве старости она говорит преждевременно. Творческая энергия снова взбурлит в ней. И взбурлит еще на десятилетия. Такой уж у нее характер. Из Москвы она прислала мне второе издание очерков «Урал в обороне», уже в переплете и с золотым тиснением. На титуле написала вое тем же английским (при­ вычка к удобным вещам — великое дело) пером и теми же фиолетовыми чернилами: «Дорогому другу Афанасию Лазаревичу Коптелову и его милой жене Зинаиде Ивановне и дочкам Нине и Жене с добрым чувством от Мариэтты Шагинян». Как все, что выходило из-под ее пера, книга пользовалась заслуженным успехом. В ней чувствовалась молодость ее души и творческая зрелость. Она, кроме Урала, писала там и о Михаиле Афанасьевиче Лисавенко, и о поездке в Кош-Агач, и о слете животноводов, только о мараловодческом совхозе и срезке пантов у пятнистых оленей не сказала ни слова. И в Москве она, обремененная бесчисленными делами и заботами, помнила о на­ шем горе. В декабре 1944 года в ее большом письме мы прочитали: «В военной ко­ миссии получили официальную бумагу и уверяют, что переслали ее Вам. Я на всякий случай взяла копию и вкладываю в это письмо». Санитарно-эвакуационное управление сообщало, что наш сын «по поводу слепого пулевого ранения груди находился как нетранспортабельный на лечении в медсанбате, а затем в полевом госпитале». Через восемнадцать дней его перевели в другой госпиталь, но «присоединившееся осложнение ухудшило состояние раненого и 5-го августа тов. Коптелов скончался». «Бумага эта,— продолжала Мариэтта Сергеевна в своем письме,— конечно, не то, что Вам нужно. Мне кажется, необходимо найти его товарищей... Я еще попытаюсь от себя что-либо сделать, чтобы узнать фамилии его однополчан». В том же письме она довольно подробно написала о литературных новостях сто­ лицы, в частности о том, что несколько наших товарищей приняты в члены Союза писателей и просила всем передать ее поздравление с Новым годом. При правлении Союза писателей СССР тогда была создана Областная комиссия, которой полагалось заботиться о развитии литературы на местах. Мариэтта Сергеевна вместе с Анной Караваевой и Лидией Сейфуллиной вошла в эту комиссию, и творче­ ство сибиряков стало для нее близким делом. О творческой помощи писателям, живу­ щим далеко от Москвы, она писала мне в последующих письмах. Наши удачи и просчеты принимала близко к сердцу. В защиту несправедливо раскритикованных литераторов она выступала на редкость горячо и доказательно. Один из сотрудников «Правды» вспоминал: стук ее каблучков в коридорах всегда предвещал «бурю в ре­ дакционных кабинетах». Я в то время работал над романом «Когда ковалась победа». Одну из глав напе­ чатал в газете «Советская Сибирь», когда руко.пись еще лежала на моем письменном столе. И вдруг один из критиков, эвакуированных к нам, прочитав лишь один отрывок в газете, обрушился на весь роман, не известный ему. Областная комиссия защитила меня. На заседании, где был поставлен доклад критика о нас, новосибирцах, Мариэтта Сергеевна обрушилась со своей обычной горячностью: «нельзя критиковать ненапеча­ танную и не имеющуюся у нас в рукописи вещь»: ходила с возражением в редакцию «Литературной газеты», где выступал тот критик, и о его поступке написала в нашу «Советскую Сибирь». Областная комиссия приносила нам, провинциалам, большую помощь. 13 мая 1946 года там обсуждалось творчество Саввы Кожевникова, и Мариэтта Сергеевна под­ держала его: — У Кожевникова я вижу наиболее ценную для меня форму очерка... Он подходит к своему произведению не только как художник и литературовед, а отчасти как фило­ соф, и как публицист, и как экономист, и как архивный работник. Всеми этими ценными качествами обладали лучшие из ее очерков, и ее примеру следовали многие молодые очеркисты тех лет. 21 июня того же 1946 года в Областной комиссии обсуждалась моя повесть (сохранилась стенограмма) «Снежный пик». Мариэтта Сергеевна выступила первой: — Я считаю, что в вещи Коптелова,— говорила она,— мы получили удачное во­ площение «альпинистского» приключенческого жанра, чрезвычайно нужное, очень приятное в чтении и имеющее, конечно, не только областное значение. Эту вещь надо будет издать и в Москве для широких масс молодежи.