Сибирские огни, 1988, № 4

град! Правда, не уступает настоящему? Я бы сказал даже превосходит знаменитую Изабеллу. Варенье — великолепное, ко.мпот — тоже. И винцо из этой смородинки от­ менное. Впрочем, сами оцените. Хотя вас, кавказцев, удивить непросто. Мариэтта Сергеевна, вскинув на лицо садовода сияющие глаза, переспросила: — И говорите, десять лет назад здесь паслись коровы?! Вот что может сделать человек! Вы, Михаил Афанасьевич, чародей! И, пожалуйста, не скромничайте, насто­ ящий чародей! — Ну, что вы... Вот Мичурин... Мариэтта Сергеевна приподняла свой слуховой аппарат: — Мичурин?! Понятно, семья не без отца. И важно, чтобы всюду был свой Ми­ чурин. Мы снаряжались в дальнюю поездку по горам. Узнав об этом, Лисавенко при­ слал на дорогу корзинку черной смородины. Зрелой, чистой — ягодка к ягодке. Наш путь — по Чуйскому тракту, который называют становым хребтом Алтая. Он — радость и гордость всей области. Он прорезал горы до самой М'Онголии. Его про­ кладывали исподволь, начиная с обрывистой тропы кочевников по высоким перевалам и каменным кручам. В двадцатых годах, помню, по его хлябям и скалам тянулись вереницы двухко­ лесных таратаек. Они везли из Монголии тюки шерсти и бараньих шкур. Тащились до Бийска двадцать два дня, оглашая окрестность матюгами. В тридцатых годах на мно­ гих участках тракт спрямили, прорубив ход в скалах, а через реки перекинули мосты, И вот мы мчимся на юркой голубой «эмке». Если бы без стоянок, то всего лишь за двадцать два часа оказались бы у границы. Вот она радость современного путешест­ венника! Мариэтта Сергеевна сидит рядом с водителем. На ее коленях развернута объеми­ стая книга профессора Сапожникова «Пути по Русскому Алтаю», изданная еще в д а ­ леком 1912 году. Пытаясь сверять книгу с окружающей местностью, она читает: — «Дорога вьется красивой узкой лесной долиной, переходя с одногоберега на другой вдоль течения реки Сарасы».— Отрывает глаза от книги: — Где же она? Туг написано: «При впадении Комара в Сарасу в тесной долине приютилась небольшая де­ ревенька Комар, лежащая на высоте уже около шестисот метров». Где деревенька? — Нет Сарасы. И не будет деревеньки Комар,— говорю я, нагибаясь к ее уху. — Как так не будет? Вот же профессор пишет. Это что, не Чуйский тракт? — Чуйский, но прежний, А мы едем по новому, проложенному километров на пятьдесят восточнее старого. — Вот те на! Первый сюрприз! Она закрывает книгу. Водитель ставит ей на колени корзинку со смородиной. Мариэтта Сергеевна смакует ягодку за ягодкой. И любуется то отвесной скалой, то хвойным густолесьем, то Катунью в седых бурунах на перекатах. Сравнивает с Швей­ царскими Альпами да Кавказскими хребтами. На остановках бросает в Катунь завет­ ную монетку, по присловью дарующую возвращение в этот уже полюбившийся край. В деревне Черга мы выезжаем на старую трассу Чуйского тракта, и моя спутница с удовольствием снова раскрывает путеводитель Сапожникова: — «От Мыюты до Шебалиной пятнадцать верст, дорога проходит все время пра­ вой стороной Семы». Да, точно,— подтверждает обрадованно и продолжает читать: — «Но по временам спускается к самой реке». Вот и спуск! Здравствуй, красавица Се­ ма!— повертывает голову к водителю.— Пожалуйста, остановитесь на минутку. По­ пробуем воду. С привычной ловкостью идет по мокрым камням: нагнувшись, зачерпывает ла­ дошкой: — Чистейшая! И вкуснейшая! Настоящая горная! — Бежит с Семинского белка,— поясняет водитель.— Вон оттуда. — Со снежного пика!— добавляю я.— С того, что сторожит Семинский перевал. — Записывать не буду — у профессора прочту,— говорит Мариэтта Сергеев.на, ласково кивает реке,— До свиданья. Сема!— И возвращается в машину. — А монетку брошу, когда поеду обратно. Подымаемся все ближе и ближе к Семинскому перевалу. Проехали деревню То- пучую, и Мариэтта Сергеевна прочитала у Сапожникова: — «В верхней части подъема попадаются болота, и здесь дорога укреплена га­ тями...» — Не будет ни болот, ни гатей,— говорю я.