Сибирские огни, 1988, № 4

— Да. Для меня это бесспорно. Вернее: при создании автономной области в двад­ цать втором году правительство было введено в заблуждение. И мы знаем, кто это сделал и почему. Буржуазные националисты. — Так что же вы-то молчите о такой несправедливости? Жаркий спор перекинулся на другие вопросы истории тюркологии. У Мариэтты Сергеевны пылали глаза. Свои горячие слова она, уже не слушая возражений, под­ крепляла, как и тогда на трибуне съезда, энергичным стуком маленького, как бы дев­ чоночьего, кулачка. Казалось, споршики расстанутся противниками. Но Леонид Пав­ лович к какому-то слову упомянул имя академика Марра, знаменитого в те годы востоковеда. И этого оказалось достаточно, чтобы ярость вмиг схлынула с лица спор­ щицы и улыбка обрадованно согрела губы. — Так вы сторонник академика Марра?!— переспросила она. — Давний сторонник,— кивнул Леонид Павлович. — Тогда мы — друзья.— И Мариэтта Сергеевна протянула профессору руку.— И вы всюду вот так же упрямо отстаивайте свое. Первым делом — изменение назва­ ния области. — Алтайцы со .мной согласны. — Этого мало. Надо — в центр.— Но тут на смуглое лицо Мариэтты Сергеевны набежала тучка задумчивости.— Правда, время-то сейчас... Но после победы сразу же ставьте вопрос. Пройдет два года, и Мариэтта Сергеевна сама напишет: «Столица Горного Алтая — Горно-Алтайск». В ту пору самым знаменитым человеком в Горном Алтае был садовод-мичуринец Михаил Лисавенко, будущий академик ВАСХНИЛ, Герой Социалистического Труда. Его опытная станция находилась за городом, в Татанаковском логу, где десятью го­ дами раньше был коровий выгон. За гостями Михаил Афанасьевич обычно присылал лошадку, впряженную в простенький коробок, как называли наши сибиряки самодель­ ные дрожки с кузовом, сплетенным из черемуховых прутьев. Но Мариэтта Сергеевна предпочитала ходить пешком, и в знойный июльский день мы вдвоем отправились туда. Об этом она напишет в «Правде»: «Что-то в крутом подъеме этой узкой улочки, выводящей за город, напоминало дачные или курортные околицы, Италию, Карпаты, словом нечто южное, необычное. Идти все выше, все труднее. Ограды и деревянные домики исчезли, исчез тротуар, надвинулась зеленая гора, и дорога повернула в гору...» А необычное было впереди. Весь Татанаковский лог до самого перевала в сосед­ нюю долину зеленел садами. «Перед нами была гордость Алтая,— так же, как в первый миг, не устанет востор­ гаться путешественница в очерке для книги,— Словно где-нибудь в Кисло-водске, на горном склоне фантастическое великолепие цветников. От них шла теплая волна густо­ го аромата. Были тысячи роз всех оттенков, от пурпурных до бледно-розовых с под­ палиной. Стеной стояли белые табаки, огненные пионы, синие георгины, оранлсевые лилии». Но гордостью Лисавенко был яблоневый сад, стелющийся и штамбовый. Садовод вел нас от дерева к дереву и, приостанавливаясь, рассказывал о происхождении каж ­ дого сорта, умалчивал лишь о своих гибридах, считая это преждевременным. Но прой­ дет несколько лет, и лучшие из его гибридов «окрестят», и они под именами «Горно- Алтайское», «Алтайское десертное» и добрый десяток других сортов прогремят на всю Сибирь и займут в садах тысячи гектаров. А на другом склоне Татанаковского л о га— обширные ягодники. Из разных угол­ ков Сибири и из садов запада там было собрано около ста тысяч кустов черной смо­ родины. Но главное — свои гибриды, любимые садоводом кусты. Некоторые уже ус­ пели «окрестить», и на дощечках можно было прочитать: «Нина», «Голубка», «Алтай­ ский чемпион»... Одни кусты рослые, как бы кудрявые, которым никакие суровые зимы нипочем, другие хилые, с посохшими ветками,— не выдержали испытания морозами. — С этого куста не пробуйте,— безнадежно махал рукой Михаил Афанасьевич,— на нем кислые ягоды и довольно мелкие. Скоро выбросим из сада. А вот на этом — сладкие, ароматичные, раннеспелые. И видите, какие крупные.— Садовод приподнимает ветку за веткой.— Урожай отменный. Морозов не боится. Мо.жет гибрид в сорт пойти. И вот еще этот может стать родоначальником. Пробуйте. Это же — сибирский вино