Сибирские огни, 1988, № 4

шумов. Ни по каким параметрам она не выдерживает сравнения с народной и рус­ ской профессиональной музыкой. И все- таки победа за ней. В чем причины этого явления? Однозначного ответа на этот вопрос не сыщешь. Причин много. Нет музыки вне интонации. Интонацион­ ный строй всегда обусловлен националь­ ным своеобразием психического склада. Его освоение начинается в младенческий период основы его дает уже колыбельная песня. Дети, воспитываемые в детских яс­ лях, детских садах, разъединенные в своей повседневности с матерями, практически не слышат колыбельных напевов. Но если колыбельная и поется, то напев ее тонет в лавине звуков, низвергаемых на ребенка радиоприемником, телевизором, магнито­ фоном. Музыкальные же вкусы определяет «сумма воспринятой человеком музыки». Следовательно, определяет их отнюдь не умиротворяющая колыбельная. Из детского быта практически исчезли игры с игровыми припевами, из молодеж­ ного — хороводные и вечерочные действа со множеством песен и танцев. Это объек­ тивная реальность, обусловленная экономи­ ческими и социальными факторами (урба­ низация, механизация процессов труда уче­ ба молодежи и пр.). Исчез традиционный институт музыкального воспитания под­ растающего поколения. Если отвергаются или утрачиваются те или иные социальные институты, их быто­ вые функции должна принять на себя ка­ кая-то другая система. Формально такая система есть: музыкальное воспитание в детских садах, уроки музыки в школе, му­ зыкальные школы. Ни в одном из названных звеньев народная музыкальность не стала предметом изучения. Народная песня иног­ да выступает в качестве второстепенных компонентов, да и то в академической, а не исконно народной манере исполнения с ее открытым звуком. Подобное обращение к народной песне не воспитывает любовь к ней. Но и такой системой музыкального воспитания охвачена лишь незначительная часть детей. Учителя начальных классов в большинст­ ве своем не имеют необходимой подготов­ ки, чтобы вести уроки музыки, что преду­ смотрено учебным планом. Преподавателей музыки мало. В штатах семисот двадцати четырех сельских школ Новосибирской об­ ласти их всего около пятидесяти. Я не го­ ворю уже о их профессиональной подготов­ ке, которая не выдерживает критики. Представим себе самое благоприятное стечение обстоятельств. Есть в школе высо­ коквалифицированный преподаватель му­ зыки. Учебным планом предусмотрено изу­ чение музыки до седьмого класса включи­ тельно. Отводится на это один час в неде­ лю. Один час! Можно ли всерьез говорить о музыкальном воспитании школьников? Сразу же после революции учебными пла­ нами отводилось два часа в неделю на уро­ ках и два-четыре внеурочного хорового пения. При существующих учебных планах ма­ локомплектные сельские школы могут пред­ ложить преподавателю музыки всего четыре часа в неделю, или меньше четверти обес­ печивающей ставку недельной нагрузки. Ни один преподаватель на такую нагрузку не придет. Иными словами, существующие учебные планы заведомо рассчитаны на му­ зыкальное разоружение детей, подрастаю ­ щего поколения. Результаты — налицо. Нами проведено изучение музыкальных вкусов и потребно­ стей молодежи от пятнадцати до тридцати лет в одиннадцати сельских районах. Н а­ зову только один показатель: девяносто че­ тыре процента всех опрошенных не знают оперной, камерной, симфонической музыки и активно ее не принимают. И это вполне понятно. Восприятие, понимание профессио­ нальной музыки указанных видов требует высокой музыкальной культуры, определен­ ной подготовки и самоподготовки. Подго­ товки дети не получают, для самоподготов­ ки необходимо, как минимум, осознание ее необходимости, наличие ясно выраженных эстетических ориентиров. Кто об этом по­ заботился? Удивительное непонимание важности му­ зыкального воспитания подрастающего по­ коления проявляют Академия педагогиче­ ских наук и Министерство просвещения РСФСР. И это можно объяснить: «за мно­ гие годы уже было воспитано целое поко­ ление людей, лишенных понимания прекрас­ ного в музыке» (Лит. газета, 1982, 1 дек.). Отрешенные от народных музыкальных основ и не приобщенные к профессиональ­ ному музыкальному искусству, молодые лю­ ди стали жертвой «музыкальной моды», з а ­ частую увлекаются антимузыкой. Развлека­ тельная музыка стала наполнителем про­ странства и времени, акустическим нарко­ тиком. Столь же «содержательными» стали тесно связанные с музыкой танцы. Вместе с чужой музыкой, чужой хореог­ рафией приходят и чужие ценностные ори­ ентиры. Никем не контролируемая повсе­ дневность, в конечном счете, определяет идеологические представления подрастаю­ щего поколения. К сожалению, лишь не­ многие идеологические работники понимают, что ареной борьбы и самым мощным идео­ логическим оружием давно уже стааш ис­ кусство, культура. Большинство их по- прежнему видит идеологию в громких фразах и громоздких плакатах и лозунгах, которые давно стерлись, потеряли былую действенность. Народное образование, если оно не на словах, а на деле, должно опираться на опыт народной педагогики, на многовеко­ вой опыт нравственного и эстетического воспитания детей и молодежи. Учителя из народа могли бы обеспечить связь поколе­ ний, поднять в глазах воспитуемых «инсти­ тут стариков», показать непреходящие нравственные ценности. Но мы не делаем этого. Только чертыхаемся, когда будят среди ночи рваные ритмы оглушительного рока. Поклонники тяжелого рока, метал­ листы, бритоголовые уже бродят по весям Васюганья. Они настолько оглушены новомодной му­ зыкой, что не слышат голоса родной земли, обильно политой кровью своих дедов-пар- тизан, равнодушно проезжают мимо мест кровавых сражений, гонят скот через пар­ тизанские могилы. Акустический наркотик рока лишает души национальных и соци­ альных критериев. •Уместен вопрос: какова же в сложившихся условиях роль органов и учреждений куль