Сибирские огни, 1988, № 4

ных и неумных временщиков на руководя­ щих постах хватало всегда. Главное в том, что святотатство не возмутило жителей се­ ла, отцы и деды которых «покоятся» на этом кладбище. (Я не случайно благо­ звучное и умиротворяющее слово «покоят­ ся» взял в кавычки. О каком покое можно говорить, если кладбище постоянно оглаша­ ется ревом скота и громом моторов). А может, и возмутило? Только это воз­ мущение не вышло за двери своих изб? Тогда еще страшнее. Тогда это прямое сви­ детельство утраты человеческого достоинст­ ва, состояние приниженности и обречен­ ности. Вот где проходит передний край идеоло­ гической работы в современных условиях, борьбы за сердца и души людей, особенно — за сердца и души подрастающего поко­ ления К сожалению, до понимания этого факта еще не дадосли многие идеологиче­ ские работники. Привыкли прикладывать си­ лы только там, где можно извлечь показа­ тели для сводок и отчетов. В них не втис­ нешь народную психологию, чувства и пе­ реживания людей. Но на них зиждется идеология. Убеждения — это не сумма зна­ ний в той или иной области. Немало эруди­ тов, изучивших марксизм - ленинизм, легко отказались от коммунистических убежде­ ний, покинули родину. Воспитание чувств — задача высокого идеологического значения, верный путь нравственного совершенствования нашего общества. Мы же проводим единые полит- дни. Еду с одним из ответственных работ­ ников. Прошу делать свое дело, на меня не обращать внимания. Он беседует с секре­ тарем партийной организации, председате­ лем колхоза, экономистом; едем к звену, скирдующему сено. Один на тракторе, дру­ гой — на зароде... Несколько общих слов со звеньевым. Снова контора... На следующий день спрашиваю другого работника районного аппарата: доволен ли он прошлым днем? Отвечает уклончиво. Спрашиваю более определенно и довери­ тельно. — Побеседовал с руководителями, на сенокосе. О чем? Д а о наших повседневных делах. Делали дело посланцы райкома? Делали. Достигли ожидаемых результатов? Думаю, что нет. Но с уверенностью сказать не могу. Совсем не из боязни говорить правду. Никакая другая работа не требует такого всепроникающего социологического обеспе­ чения и контроля, как идеологическая. Но именно она начисто лишена анализа, идет сама по себе, не рискуя выбраться из не­ удобной, но хорошо накатанной колеи. Психологи давно доказали, что самым прочным основанием для идеологии являет­ ся то. что заложено в раннем детстве. По­ этому наши предки с глубоким знанием возрастной психологии создали тысячи детских игр. Ребенок в игре получал удо­ вольствие и все необходимое для будущей деятельности: физическое и умственное развитие, уроки нравственности, эстетиче­ ского воспитания, «проходил полный курс» социализации, приспособления к требовани­ ям социума. Мы почти полностью утратили детские игры, это мощное, ничем не заме­ нимое и почти универсальное средство все­ стороннего развития подрастающего поко­ ления. Обеднение игрового репертуара де­ тей свидетельствует о болезненных сдвигах в социальной жизни. Если не прятаться за обтекаемые форму­ лировки, а говорить откровенно, то мы вы­ нуждены констатировать, что перед нами обворованные дети. Мы повинны в том, что они не усвоили нравственные ценности своих дедов, не восприняли их эстетику, не наследовали их художественные ценности. У наших предков были воплощенные в ве­ личественных художественных образах нравственные идеалы, действующие целена­ правленно и неотразимо. Они сформировали поколение дедов современных детей. Есть ли нравственные и эстетические идеа­ лы у подрастающего поколения? Конечно, есть Но они настолько абстрактны, умозри­ тельны, в том числе и сформулированные в моральном кодексе строителя коммунизма, что находятся очень далеко от эмоциональ­ ной сферы людей. А потому и малодейст­ венны. И мы вынуждены признать, что весьма широкое распространение получили в последние годы вепцизм, тунеядство, алко­ голизм, наркомания, жестокость, непроч­ ность брачных уз. Конечно, нельзя все сво­ дить к нравственному идеалу: он лишь монументальный образец, которому ж ела­ тельно подражать. Многое зависит от чет­ кости нравственных ориентиров, объектив­ ных внешних обстоятельств. Тем не менее и недооценивать значение нравственного идеала — как цели в развитии человече­ ской личности — нельзя. Нравственный идеал русского народа воплощался в образах героев Шлин (Илья Муромец, Добрыня Никитич, Соло­ вей Будимирович и др.) и сказок (Иван- Царевич, Василиса Премудрая и др.). В этих же образах находил воплощение и эстетический идеал народа. Добро и красо­ та в народном сознании нераздельны, образы героев создавались по законам доб­ ра и красоты. Безнравственный человек не мог быть красивым, он был безобразен. Это выражение здоровой народной психо­ логии. Наши литература и искусство это хоро­ шо понимали, идя по пути все более углуб­ ленного психологического анализа. Однако поток серых произведений, захлестнувший нас в последние годы, неминуемо вел к разрушению эпической монументальности героической личности. Деформация, рас­ плывчатость идеала неизбежно ведет к не­ определенности ориентиров. Если речь идет о нравственном идеале — нравственных ориентиров, если об эстетическом идеале — эстетических. Музыка сильнее всех других видов ис­ кусства воздействует на человека. Наши предки создали национально самобытную великую музыку. Именно она стала осно­ вой, фундаментом профессионального му­ зыкального искусства во всех его видах и формах. Народная песенность и в наши дни определяет содержание, направленность творчества лучших композиторов. Внуки не унаследовали высокую музы­ кальную культуру своих дедов. На смену высокому музыкальному искусству пришла зарубежная развлекательная музыка, ли­ шенная содержательности, мелодии, нацио­ нальной интонационности, зачастую даж е не музыка, а компоновка технологических