Сибирские огни, 1988, № 4

ственные работники РАПО — по шесть ок­ ладов. Я успокоился. Тем более, что цели и зад а­ чи моей командировки в район — руководст­ во фольклорной практикой студентов педин­ ститута — весьма далеки от экономики. Н а­ стораживало одно: на вопрос, чего недоста­ ет, почти все, включая и первого секретаря райкома партии, отвечали: — Рабочей силы. Без помощи со стороны не обойтись. Руководящие работники всегда не прочь поплакаться в жилетку, и не только в Кыш- товке: кому не хочется иметь больше, чем есть. Кочевая жизнь свела меня с людьми «не­ чиновными» в неофициальной обстановке: в дороге и на сенокосе. А. Н. Циммерман, М. Е. Тютюников, А. Н. Пяткевич — механи­ заторы, заработавшие не только пенсии, но и право без оглядки на начальство судить обо всем, что происходит вокруг. Заговори­ ли об экономике, об успехах района. Суж ­ дения резкие, категоричные. — Больше шума, чем дела! Ура! — идем ко дну! — Что вы имеете в виду? — В долг живем — вот что. Ты занимал когда-нибудь? — К сожалению, и сейчас иногда прихо­ дится... — А ты не сожалей. И — долги не отда­ вай. — Как можно? — Почему же нельзя? Наши колхозы в долгах, как в шелках, а отдавать и не соби­ раются. Государство, оно свое, доброе, гля­ дишь, и опять простит. — Большие долги? — Спроси у начальства. А по нашему р а­ зумению, распродай все с потрохами — рас­ считаться не хватит. — Откуда такие долги? — А как им не быть? Хлеба наши бед­ ные, солоделые — кормовое зерно. Его бы и кормить скоту. Нет, по любому бездо­ рожью везем за двести верст в Чаны на хлебосдачу. Вывезем, технику погробим, а скот кормить нечем. С протянутой рукой к начальству: подайте, Христа ради! Гоним машины в Чаны за комбикормом. Все в копеечку обходится. А что его возить туда-сюда? Своя мельница есть. Пять сор- тов муки давать может — пять лет и стоит без дела. Сторожу — зарплата. Живи таким умом любой из нас — давно бы баба из до­ му выгнала! — Вы такую картину нарисовали, что... — Сама нарисовалась. Не слепые, видим. — А руководители премии большие полу­ чили. — Слыхали, только в толк не возьмем: за что? Растревожил меня этот разговор. Только думалось, что старики сгущают краски. Д о­ велось послушать доклад секретаря райко­ ма по идеологии Т. М. Ясиновской. Услы­ шал одну цифру и ушам своим не сразу по­ верил: задолженность колхозов государству составляет сто миллионов рублей. Это и привело меня в кабинет председателя рай­ исполкома Михаила Акимовича Рассказова. Прежде чем пойти к нему, я обзавелся кое- какими данными. Рассказов — человек по­ жилой, бывалый, пуганый, руганый, не раз обласканный и побитый. Внутренне насторо­ жен, но держится свободно. Отвечает, ста­ раясь не сказать ни одного лишнего слова. Неуступчив. Спрашиваю, верно ли, что сум­ марная задолженность хозяйств района сто миллионов рублей. — Кто вам сказал? — удивляется Миха­ ил Акимович.— Всего девяносто шесть. Слова «миллионы» и «рубли» не произно­ сит, и получается: не так уж и страшно. Лукавит председатель. Сам хорошо пони­ мает, что четыре миллиона добавятся в ближайшее время. Несмотря на колоссаль­ ные надбавки и дотации государства, у че­ тырех колхозов на расчетных счетах пусто. Д а и откуда взять поступления, если, на­ пример, в колхозе «Рассвет» месячная зар ­ плата колхозникам в два с половиной раза выше месячных доходов от реализации продукций? Чтобы не разбежались колхоз­ ники, не загибло хозяйство, надо платить. Из каких источников? Будет Михаил Аки­ мович правдами и неправдами выбивать но­ вые кредиты для обанкротившегося колхоза с тайной надеждой, что рано или поздно их спишут. Списывали, и не раз. Если бы такой колхоз был один, куда бы ни шло, — Прибыльно или убыточно хлебопроиз- водство? Сколько дохода дает один гектар пашни? — Во многих хозяйствах высокий уровень рентабельности.— Называет внушительные цифры. Снова хитрит председатель: знает, что т а ­ кая рентабельность достигнута благодаря дотациям, доплатам государства. Спраши­ ваю в лоб: — Но на каждый гектар пашни у вас тысяча сто тринадцать рублей долга. Это — банкротство? — Дилетантская постановка вопроса. Во- первых, не только у нас, а в целом... Возь­ мите Нечерноземье. Во-вторых, почему вы берете пашню, а не все сельхозугодья? Я взял и такие данные, произвел расчеты. Хрен редьки не слаще. Задолженность на гектар сельхозугодий около пятисот руб­ лей, но и продуктивность, а следовательно, и самоокупаемость выпасов и пастбищ на­ много ниже, чем пашни. Правда, и пашня дает не так уж много. Урожайность зерно­ вых и зернобобовых за 1981—1986 годы со­ ставила в среднем десять с половиной цент­ неров с гектара. Если вычесть мертвые от­ ходы, семена, зерно для внутреннего потреб­ ления, то останется... Товарность зерна со­ ставила за пятилетку всего девяносто два килограмма в год с гектара пашни! Район продавал государству ежегодно чуть больше восьми тысяч тонн зерна. При закупочной цене тринадцать рублей за центнер пшени­ цы, если хозяйства полностью откажутся от новых кредитов, на погашение долга потре­ буется сто лет! Слышу возражения: почему не считаешь доходы от животноводства? Но я не считаю и расходов на заработную пла­ ту, на капвложения и прочее. Низкая урожайность — не столько вина, сколько беда кыштовцев. Лесные почвы малопродуктивны. Можно было бы рассчи­ тывать на минеральные удобрения. Но до­ ставка их за двести — двести восемьдесят километров, при васюганском хроническом бездорожье, сводит к минимуму их эконо­ мический эффект. Простой расчет показывает, что хлебопро- изводство как таковое ничего району, кроме убытков, дать не может. Не знали этого спе­ циалисты? Знали. Не знали областные пла-