Сибирские огни, 1988, № 4

но не учить. Ни к чему. Но вот к искусст­ ву, к ощущению прекрасного приобщать нужно обязательно. Искусство — это, ко­ нечно, и музыка, и живопись, но книга проще и доступнее. И приучать его читать книги мы должны обязательно. И сочине­ ния они должны писать, и стихи заучи­ вать... Все-таки я вижу — вы улыбаетесь? Нет, нет, это я так... Просто предста­ вила себе, как матерый бандюга и насиль­ ник будет читать вслух; «...прости, небесное созданье, что я нарушил твой полкой...» — Да, согласен — смешно! А вы помни, те, сколько прогрессивных не ко времени, а поэтому — смешных идей похоронили в свое время умные, но недальновидные люди? А эти идеи упрямо возвращались в жизнь, только с опозданием на много лет... Я бы дополнил наши правила содержания нарушителя в колониях статьей; за успеш­ ное освоение гуманитарных наук освобож­ дать нарушителя из колонии досрочно! Не может же человек не перемениться,— на­ чал уже го<рячиться Петр Иванович,— если он хотя бы прочитает Тургенева, Джека Лондона и Пушкина. Могучие глаголы ге­ ния способны выжечь скверну в самых за­ пущенных сердцах. Мы все одинаковыми приходим в этот мир. Только иным из нас не повезло, и мир прекрасного не пробил­ ся в наше сознание. Я как-то писал очерк о матером уголовнике, который провел в заключении шестнадцать лет. Шесть лет в тюрьме, за особо тяжкое преступление. Среднюю школу закончил в колонии. Внеш­ не примерного поведения стал человек. А вышел на свободу, через год опять банду организовал и человека убил. Подумайте, мы его лечили шестнадцать лет! Да за это время его кандидатом наук можно было сделать! А вы когда-либо слышали про бандита, чтобы он был и кандидатом на­ ук? Не слыхали. Вот и я не слыхал... Я с удовольствием смотрела на Петра Ивановича, слушала его пылкие рассужде­ ния о перевоспитании витамином «КУ» по­ грязшего в грехах человечества. Увлек­ шись, он храбро потянулся было к кофей­ нику,— я подвинула ему его чайничек, и тут заметила, как Петр Иванович начал слегка морщиться и поводить левым плечом — а я уже знала, что это значит, тут же нака­ пала ему корвалола, прямо в чай, застави­ ла выпить и отправила отдыхать. Он еще пытался пробиться на кухню с новыми идеями, но я безжалостно выпроводила его, заявив, что несчастное человечество как-нибудь доживет до завтрашнего утра, а вот ему уже сегодня может понадобить­ ся телефон «03». Петр Иваныч поупирался немного, заявил, что я узурпатор, что он может вполне спокойно рассуждать на любую тему, однако я усадила его в крес­ ло, закрыла пледом и принесла отличный детектив братьев Вайнеров. — Самое здоровое чтение,— сказала я, — и не ухмыляйтесь, пожалуйста, так ут­ верждали Анна Ахматова и Мариэтта Ша- гинян, а они были умные женщины, значит, понимали, что говорят. Я вернулась на кухню и невольно поду­ мала: сколько же у Петра Иваныча сохра­ нилось в душе такой юношеской, пусть на­ ивной, но и оптимистической романтики. Витамин «КУ»! Это надо придумать! Я бы­ ла в два раза моложе его, а такое мне и в голову бы не пришло. Смешная, но достаточно «сумасшедшая» идея несколько рассеяла мое минорное настроение. Кроме того, дополнительно я перемыла всю посуду на кухне, а по опы­ ту знаю, что это тоже весьма здоровое за­ нятие — если отнестись к нему с должной старательностью — и хорошо помогает ос­ вободиться от неприятных назойливых мыслей. Я позволила себе — в который раз!— усомниться в надежности своего поиска. И синеглазая девочка стала на пу­ ти моих подозрений, как знак; «Въезд вос­ прещен». Я уже не возражала свернуть в сторону со своей наезженной магистрали расследования. Не было ни надежных улик, ни достоверных фактов, а вешалка на болтиках могла искусственно прилепить­ ся к моим детективным рассуждениям. Я бы даже согласилась разработать но­ вую версию в неизвестном мне пока на­ правлении в надежде, что ребята Бориса Борисовича тоже не сидели сложа руки и, может, отыскали «зацепочку», как любил выражаться полковник Приходько. Закончив кухонные дела, я захватила с подоконника «Смену» с шахматными за­ дачками и направилась к себе. Проходя мимо телефона, почему-то вы­ жидающе задержалась возле него, хотя звонить ко мне, кроме Максима, было не­ кому, а Максим уехал в командировку по области... Нет!.. Пожалуй, рано нам списывать в раздел научной фантастики разные там предчувствия, телекинез и им подобное, только потому, что этого не может быть, потому, что не может быть никогда... Теле­ фон зазвонил раньше, чем я дошла до сво­ их дверей. От первых же услышанных слов на меня повеяло холодком. Мне звонила Лариса Шарапова. Звонила домой по телефону, номер ко­ торого она не могла узнать, так как он за­ писан на фамилию Петра Иваныча. «Ты меня прости, пожалуйста...— гово­ рила она, и голос у нее был предельно ви­ новатый, а в трубке что-то потрескивало,— знаю, что я ревнивая дура... я уже разго­ варивала с Вадимом... это все Генка Бра­ гин — приехал, наболтал, вот я и сорва­ лась...» Я слушала и размьшаляла; каким обра­ зом она могла выйти на мой телефон; ве­ роятно, звонила на склад и попала на ко­ го-то из сотрудников, так как Рита Петров­ на мой телефон ей бы не дала... Я отвеча­ ла принужденно, кажется, невпопад; «лад­ но, пустяки, бывает...» и все в таком же роде, обещала ей встретиться и положила трубку. В задумчивости стояла возле телефона и, когда он зазвонил опять, даже вздрогнула, сама не знаю почему. Да, сегодня был мой день! Звонил Бо­ рис Борисович. Соблюдая правила игры, он сообщил но­ вость, употребляя общие слова, не назы­ вая ни имен, ни фамилий,— да и не нужно было ничего называть, я поняла и так. У сестры-хозяйки в больнице, куда «скорая» привезла Зою Конюхову, проверили ее не­ востребованную одежду, пальто, юбку, белье... и беленькую капроновую кофточ