Сибирские огни, 1988, № 3

Было еще темно, глухо, мороз плотным туманом лежал на земле, и Борис показался себе изгоем, проклятым; ни души кругом, ни звука, все еще нежились в теплых постелях — лишь он один... Точно единст­ венное живое существо на заледеневшей земле. «Как после нейтронной бомбы...» — вспомнился рисунок из какой-то газеты. Но на автобусной остановке уже топталось несколько человек, уку­ танных до глаз в шарфы, молчаливых, возможно, тоже поднятых в та­ кую рань похоронами. «Раз, два... пять»,— с невнятным беспокойством пересчитал их Борис. Несмотря на холод, ему хотелось присесть — очень уж ломило су­ ставы и ныли мышцы ног, но скамья у остановки была занесена снегом, захламлена, и он прислонился спиной к чугунному столбу, ребристому, в куржаках, который пронзительно, до мурашек, скрипел, когда Борис шевелился. Об отце почему-то не думалось. Зачем надо стоять здесь, у этого столба, и для чего куда-то ехать — Борис словно не осознавал. Он дей­ ствовал, как заведенный, как исполняющий чью-то чужую, неодолимую волю... Дорогу до кладбища ему рассказала вчера Алексеевна: добраться автобусом до «прощального» магазина, а от него — «гляди, куда все люди идут». Но Борис, боясь заехать не туда (времени и так мало), решился уточнить дорогу еще и у кондукторши. Та ответила с усмешкой, странно: — Кладбище еще никто не проезжал... И он нервничал, на каждой остановке впивался в кондукторшу взглядом — пока она не объявила: — А вот и «прощальный», долгожданный... С Борисом сошли еще три человека, они уверенно двинулись в потемки.. Борис, помня наказ Алексеевны, пошагал следом. Мороз тут был, кажется, еще сильнее, чем в городе, и тянул обжигающий ветер. Щеки прихватывало, точно калеными щипцами. Борис тер их голой ру­ кой, ушами шапки, но стоило только засунуть закоченевшую руку в перчатку или в карман — прихватывало снова. Но больше всего мучило то, что Борис не был уверен, правильно ли идет, а спросить об этом мужчин, шедших впереди, почему-то стеснялся — возможно, из-за поко­ робивших его шуточек кондукторши. Несколько раз, коротко просигналив, их обгоняли легковые маши­ ны, и всякий раз Борис невольно прибавлял шаг. «Им вот выкопают...— подгонял он себя.— А мне — до завтра...» Потом вроде бы началось кладбище — смутно обозначились сквозь туман оградки, кресты. И тут только Борис спохватился; а куда здесь обращаться? Кругом только могилы. Сколько бывал он на кладбище — и никогда не видел никакого начальства. А оно, вероятно, имелось — ведал же кто-то распределением могил! Его спутники куда-то внезапно исчезли, как растворились во тьме. Бориса даже оторопь взяла: как бы не заблудиться и не околеть в ка­ ком-нибудь примогильном сугробе. Он остановился, смиряя колотившее­ ся сердце, прислушался: шаги раздавались, кажется, справа — и побе­ жал в ту сторону... На небольшой расчищенной площадке — среди безобразных бугров глины и снега — стояла на голой земле передвижная, на полозьях, де­ ревянная будочка. Это и была, наверное, контора — те трое, что сошли с Борисом у прощального магазина, были здесь, в очереди. Тихо гудели, слабо светили огоньками фар несколько машин. Один из очередников, уже при Борисе, вошел в будку, но вскоре вернулся, побормотал что-то двум другим — и они направились к машинам. «Быстро как!» — даже не поверил Борис. Б конторе было чадно, холодно — холоднее, кажется, чем на улице, — и стоял мохнатый полумрак: горела-коптила на грубом деревянном