Сибирские огни, 1988, № 3

Как только стала согреваться, незаметно подкралась дрема. Так подкрадывается тихий дождь в тайге. Ей снился удивительный сон; распластав руки, как крылья, она ле­ тит над полями и лесами. Но странное дело: и во сне ее окружает влаж­ ный сумрак, но сквозь этот сумрак она видит там, далеко внизу, речку с отлогими берегами, лесок, даже отдельные деревья видит, и поляны, и овраги, какие-то неясные, размытые очертания изб. И вот что удиви­ тельно: она видит скользящие по темному небосклону громады воздуш­ ных облаков, а летит она лицом вниз. Какое счастье — она летит! Ле ­ тит, как птица. Полет под облаками! Она и не мечтала о таком счастье. Хотелось кричать, петь от восторга, а голос, как это бывает во сне, у нее пропал. Она не чувствовала тяжести своего тела. Легко, свободно, просторно. Порой на короткое мгновение у нее перехватывало дыхание, и она пугалась, что сорвется на землю. Но тотчас же справа ее поддер­ живало чье-то жесткое крыло. Чье? — она не знала. И снова полет... Внезапно все оборвалось. Открыла глаза и, продираясь через сновиде­ ния, поняла: справа сидит кто-то, кому, положив голову на плечо, она спала. Плечо — твердое крыло, оно и поддерживало ее в полете. «Я, ка ­ жется, спала?»—«Спали. Узнаю, что стряслось с машиной». Он вылез из кузова и заговорил с шофером. «Вот отчего я проснулась, — догада­ лась она.— Остановилось движение, и остановился мой полет». Бре­ зента над головой уже не было. Ни дождя, ни снега. Воздух источал влагу. Тьма кромешная. Но, если вглядываться, на небе, сквозь влаж­ ную толщу ночной мглы, проклюнулись редкие звезды. Переговорив с шофером, спутник сообщил: машина вышла из строя, придется добираться до деревни пешочком. Здесь недалеко. Он повел ее тропой вдоль дороги. Влажно всхлипывал черный, мокрый лес. Спутник то и дело предупреждал: «Осторожно, тут коряга. Обойдите, здесь лужа».— «Как вы видите в темноте?» — «На фронте я был раз­ ведчиком».— «Я так и знала».— «Что знали?» — «Что вы фронтовик». — «Почему?» Она не ответила, запнулась за корневище сосны и упа­ ла. Поднимая ее, он невольно скользнул колючей щекой по ее щеке, сказал: «Извините» и смущенно покашлял. «Теперь осталось в третий раз упасть»,— неловко пошутила она. «Тогда мне придется нести вас на руках».— «Ох, нет, я такая тяжелая».— «Перышко»,—•сказал человек-невидимка. Одно простое словцо — «перышко», и что-то дав­ нее, забытое за годы войны, за долгие дни и ночи женского одиночест­ ва, пробудилось в ней. «А вы храбрая. В такую темень... В непогоду. Вы что, работаете в деревне?» Она коротко пояснила. «Понятно. Для ребенка к черту на рога пойдешь. Давайте-ка вашу сумку, а то еще разобьете банку с медом». Он взял у нее сумку. «Держитесь за меня— так вам легче будет идти. У вас есть где остановиться в Овражном? Нет. Тогда остановитесь на нашей базе. Мы снимаем избу на краю деревни. Отличная хозяйка, надежная. У нее оставляют для нас про­ дукты, почту. Ну, теперь скоро: слышите, лают собаки». Какое блаженство окунуться в избяное тепло! Мгновенно навали­ лась слабость, и она тут же у порога опустилась на широкую лавку и подняла глаза на своего спутника. А он, сняв с головы кепку, словно застыл на месте. В его пристальном взгляде было нечто большее, не­ жели простое любопытство, что-то похожее на узнавание и удивление таил его взгляд. «Вы?» — проговорил он тихо. «Да, но вы, навер­ ное, ошиблись...» — сказала и подумала: «Я его не знаю. Конечно, ошибся. Хотя... Кажется, я его где-то видела... Нет, не помню». Спроси­ ла почему-то шепотом: «Вы... Меня знаете?» — «Потом, после... Я объясню...» — торопливо произнес он. Хозяйка избы, высокая, костистая старуха, возилась с лампой у сто­ ла. «Ваши мужики, спасибо, керосину дали, а то худо, в потемках-то». Старуха подошла, глянула на них. «Нешто жинку привез?» — «Нет... К сожалению...» «Чему сожалеет: что не жинку... Или... Ах, глупости...» — отмахну­ лась она от лукавых мыслей.