Сибирские огни, 1988, № 3

ЗЯБКИНА. Я хочу приходить домой не к пустым стенам. Я хочу стирать, носки, гладить рубашки. БОЙКО. Но почему сразу двух? С маленькими столько хлопот. ЗЯБКИНА (смущенно). Я хочу усыновить Дашу и Юляна. Пауз а . БОЙКО. Федора, понимаешь. Я не знаю, как тебе об этом ска ­ зать, это такое сокровенное. В общем, у Даши будет ребенок. ЗЯБКИНА. Я об этом знаю. БОЙКО. Но это так сложно. Столько казенной волокиты... ЗЯБКИНА. Ничего. БОЙКО. И... И может быть, это жестоко, но я должна тебе это ска ­ зать... Сегодня приходила мать Капраловых, и сейчас они все у нее. Кажется, у них налаживается. Не смотри так, не надо... Ну возьмешь другого ребенка, из Дома малютки. Сама воспитаешь. ЗЯБКИНА. Дети не башмаки. Не те, так эти. Ничего. Ничего. Нюра, ты не расстраивайся. БОЙКО. Федора, ну что я могу для тебя сделать. Я вот тут тебе... хотела торжественно... (Лихорадочно роется в столе.) Вот ордер, возь­ ми. Два дня держала. ЗЯБКИНА равнодушно берет ордер, вертит его в руках, не читая. ЗЯБКИНА. Возьми. Зачем он мне теперь? Что я там буду делать без наших охламонов? Да я там помру от тоски. Звонит телефон. БОЙКО с досадой берет трубку. БОЙКО. Да, я. На работе. Где же мне еще быть, на танцах, на гулянке? Ты сегодня какой-то очень нервный. Я же сказала Алене, что буду после отбоя. После подъема? При чем здесь подъем? Все. (Глянув на часы.) Ого! Половина первого. Ну это уже свинство. Как можно после этого кому-нибудь верить! Ведь я им как людям, русским языком сказала; до отбоя! «Я им только покажу, как я отремонтирова­ ла квартиру». У нее квартира или Зимний Дворец? У меня дома муж, дочка. Неделями их не вижу. Едят всухомятку. Вот и будь доброй... Тихо входит КАПРАЛОВА. Садится на краешек стула. КАПРАЛОВА. Я немного задержалась. Опоздала... Простите. БОЙКО. Вы обещали вернуться до отбоя. Что случилось? КАПРАЛОВА. Мы ждали Анатолия. Он не пришел... БОЙКО. Как не пришел? А где остальные? Где Даша? Трофим? П а у з а . КАПРАЛОВА. Они пошли его искать. Появляются ДАША, ТРОФИМ. В глубине сцены одиноко стоит ТОЛЯН. Они разделе­ ны не только пространством, но еше многим, что им необходимо преодолеть. А вот смогут ли они? Человек должен надеяться. На этом можно было бы поставить точку и умиротворенно вздохнуть, но жизнь не обманешь. Открывается дверь, и милиционер вводит мальчишку, совсем маленького, с узелком. Еше одна судьба, требуюшая участия, сострадания, милосердия. ЗАНАВЕС.