Сибирские огни, 1988, № 3

БОЙКО (сухо). У нас не больница, у нас детский дом. И мы воспи­ тываем детей, потерявших родителей. КАПРАЛОВА. Но я нашлась. Вот я уже полчаса упрашиваю, умо­ ляю вас. Разрешите мне поговорить с сыном. Пять минут. При вас. БОЙКО. Не могу. - „ КАПРАЛОВА. Вы мне не верите, потому что я вот такая? Потому что я не в белом плащике? Но вот у меня справка. Тут все; и из боль* НИНЫ, и с завода. Я работаю. Да, в цеху. Меня устроили, там мне по­ могли. Пока я уборщица, убираю стружку и все такое. Шла сюда, ду* мала, увижу сына... Счастья захотелось, хоть немного... БОЙКО (задумчиво). Я вас понимаю. КАПРАЛОВА. Я вас тоже понимаю. Раньше... сейчас об этом не хочется вспоминать. Я была такой... такой нахрапистой, я могла до­ биться, чего хотела. БОЙКО. Не многого же вы добились. КАПРАЛОВА. Да падать было уже некуда... БОЙКО. Как вас зовут? КАПРАЛОВА. Меня? (Смятенно.) Как меня зовут? Нет, это инте­ ресно... Гражданка Капралова, больная Капралова, Веруська... Верка... БОЙКО. А если серьезно. Без бравады пропащей женщины. КАПРАЛОВА. Зовут меня Вера... Вера Алексеевна. БОЙКО. Присядьте, Вера Алексеевна. Меня, между прочим, зовут Анна Гавриловна. Вы добиваетесь свидания с сыном. Вы ведь уже раз обездолили сына, испортили ему судьбу. Детство отобрали. Вы увере­ ны, что он захочет вас видеть?.. Я не хотела вам говорить. Но вот тут у меня ваши письма. (Выкладывает письма на стол.) Вот его заявле ­ ние: «Прошу письма моей матери...» Читайте... КАПРАЛОВА (отталкивая заявление). Нет, нет. Только не это. Не могу... я все растеряла. Все. У меня есть второй сын. Он сейчас в коло­ нии. Из-за меня. И он мне пишет оттуда письма. Мне... (Всхлипывает, роется в сумке.) БОЙКО. Не надо. КАПРАЛОВА. Я больше любила Толика. Он такой умный, такой ласковый. Я и сейчас... его... Он мне снится каждую ночь. Неужели все пропало? Ведь все еще можно наладить. Правда? БОЙКО. Не знаю. КАПРАЛОВА. Я в квартире ремонт сделала. Сначала побелила с накатом. А тут зашла ко мне подруга из цеха, говорит, старомодно. Так всю известку до штукатурки содрала и обоями оклеила. Комната свет­ лая, веселая, прямо жить хочется. А я как приду с работы, так в слезы. И такая дура, о чем размечталась. Сначала, думаю, привезу своих мальчиков... я уже и диван-кровать им купила. Ничего, если они будут спать вдвоем? БОЙКО. Ничего. КАПРАЛОВА. А тут как-то приснился мой благоверный. Весь на­ глаженный, наутюженный, как жених. Мы и прожили-то с ним меньше трех лет, а потом он канул. А вот снится. Если вдруг вернется, прини­ мать, не принимать? Посоветуйте. БОЙКО. Вам не кажется, что мы слишком отклонились от темы? (Смотрит на часы.) КАПРАЛОВА. Ну да, я забыла, кто я. Простите. Вы так сказали, что я забыла, зачем пришла. На чем я остановилась?.. Ах, да... Если человеком стал, может, и примем... Тоже, наверно, намыкался. Господи, опять я не про то. Вы не обижайтесь. Это... Я в колонию письмо на ­ писала, чтобы, когда Трофима освободят, в ваш детдом направили. Извините. БОЙКО. Да бросьте. Не в наш, так в другой... Примем. КАПРАЛОВА. Спасибо. БОЙКО. Какие мы все, право, стали вежливые.- Не стоит благодар­ ности.