Сибирские огни, 1988, № 3

ЗЯБКИНА (строго). Не будет тебе здесь воли, быстро приструним! По жердочке будешь ходить. ТРОФИМ, (прячется за милиционера). Я боюсь. Я думал, это мама, а это злая тетка. У-у-у! Я боюсь. Зачем она пугает маленьких? МИЛИЦИОНЕР (пытается поймать Трофима). Ты чего мне гово­ рил? Ты зачем мне лапшу на уши вешал? (Зябкиной.) Он мне обещал вести себя нормально. Я, говорит, как встану на цырлы, т а к и буду ходить до самого совершеннолетия. ТРОФИМ. А 40 она сразу за горло? Никакого подхода к спецкон- тингенту. У меня наследственность плохая, все гены покалечены, и хро­ мосом нечетное число. МИЛИЦИОНЕР . Прекрати буровить! (Зябкиной.) Это он по фене. Извините. Нахватался. У нас старшина на что с опытом, и то иной раз не все понимает. ЗЯБКИНА. Мы разберемся. МИЛИЦИОНЕР . Конечно. У вас опыт. Вы все по науке. Д а он уже все, кончился запал. Капралов, что захандрил?.. К ним ключ надо найти. Они, конечно, не сахар, но и сами хватили горького до слез. Я командовать могу, это я умею, а вот чтоб психологию под них подвести, тут я не силен. Взять хотя бы Капралова. Он то бесится, то замолчит на неделю, и не знаешь, как к нему подойти. Поглядит так... ну^^ глаза как у больной собаки. Вы за него не беспокойтесь, он не вредный. Он даже стихи сочиняет, когда в настроении. ЗЯБКИНА. Я не беспокоюсь. Привыкнет, у нас неплохо. Д а брат у него здесь. С заскоками тоже... МИЛИЦИОНЕР .. Смотри-ка. У него брат, оказывается, есть. Ни­ чего не говорил. Может, капитану? Скрытный, понимаешь... Д ак где он, брат-то? Зовите его сюда. ЗЯБКИНА (шепотом). Сбежал сегодня. С одной воспитанницей. МИЛИЦИОНЕР . Во дела! (Задумывается.) В армии лучше было. Зря на сверхсрочную не остался. ЗЯБКИНА. Пойдемте, пусть обвыкается. МИЛИЦИОНЕР . Обвыкайся, Капралов. И чтоб мне без этого, без кульминаций. У х о д я т . Входит ТОЛЯН. Видит брата, крадучись идет к нему. Через плечо перекинута спортив­ ная сумка. По местной радиосвязи звучит объявление; «Трофим Капралов, зайдите в кабинет директора». Трофим вздрогнул, оборачивается и видит Толяна. ТРОФИМ. Братуха! Ты! Ну дела! (Бросается к брату, обнимает его. тормошит.) Я сегодня в поезде кровь во сне видел, понимаешь, бегу, быстро бегу. Куда, зачем, ничего не понимаю. Бегу, и все. И вдруг шлагбаум. Я в него со всего маху, мордой. Боли нет, а кровища из носа ручьем. Помнишь, мать говорила; кровь к родне. (На секунду отрыва­ ется от брата, смотрит на него.) Ты стал такой длинный, но я тебя сразу узнал. Я тебе писал на интернат, а ты мне не писал ни разу. Ты, наверное, не получал моих писем. Я... мне было погано, Толян. За год всего два письма от матушки. Отстраняется от брата, роется в карманах, достает письмо. Ну, тут читать нечего, в состоянии писала... А, вот тут вот... «Стану че­ ловеком, разыщу вас, а нет — живите без меня. Я плохая мать, про­ стите». Ну и так далее... ТОЛЯН. Ее лишили родительских прав, а меня перевели сюда. ТРОФИМ. Это я виноват. Ты помнишь, она плакала и обещала нам, что никогда... Ведь она... она могла не пить. Если бы я был рядом... ТОЛЯН. Ничего бы не изменилось. ТРОФИМ (как бы про себя). Он стоял перед нашими окнами и мо­ золил мне глаза. Летом форточка была открыта, и я просыпался утром,