Сибирские огни, 1988, № 3

БОЙКО. Да. ДАША. Я сейчас побегу и все расскажу Толяну. Анна Гавриловна, как это здорово. Это так замечательно. БОЙКО (строго). Дарья, ты умеешь молчать? ДАША. Молчать? Понимаю... Я умею молчать. Ничего не слышу, ничего не знаю, ничего никому не скажу! ДАША убегает. БОЙКО (расхаокивая по кабинету). Эх, Дашка, Дашка. Какое ты еще дитё. Бежать собралась. С Толяном Капраловым. Ведь это она только сейчас решила, сию минуту. А я тоже. Не держим, не держим. Почему я так сказала? Случайно? Да-а-а... Почему я не спросила: «А не жаль тебе расставаться с твоим домом? Ведь он твой единст­ венный, здесь ты прожила тринадцать лет из шестнадцати?» А те три года с матерью ты не должна помнить. Но почему я сказала: мы вас не держим? Значит, эти дети для меня... Значит, вина их беспутных папаш и мамаш ложится и на них. Это надо выжигать из себя каленым железом. И не только из себя^... Анатолий Капралов... сложный характер. Умный, нервный. Странный мальчик. Такой может сделать девочку счастливой... или несчастливой... Д а тут еще брат... (Останавливается в задумчивости.) Входит ЗЯБКИНА-ФЕРЗЯ. ЗЯБКИНА (запыхавшись). Все. С меня хватит. Ухожу. БОЙКО. А что, собственно, произошло? ЗЯБКИНА. Ничего. Василькова обозвала меня доносчицей. Пауз а . Ты что молчишь? Я пожилой человек с истрепанными нервами. У меня нет никаких прав. Она меня облаяла при воспитанниках, а я должна была стоять как дура. БОЙКО. Успокойся. ЗЯБКИНА. Да, облаяла и убежала, потому что знает, что ей за это ничего не будет. БОЙКО. Кто виноват, что ты себя так поставила. ЗЯБКИНА. Они ничего не боятся. И никого. БОЙКО. Ну и хорошо. Зачем им нас бояться? ЗЯБКИНА. Правильно. Пусть ходят на головах. Тогда зачем воспитатели? БОЙКО (как бы про себя). Не знаю. Может быть, такие, как мы, и не нужны. ЗЯБКИНА. А какие нужны? Какие? БОЙКО (задумчиво). Ты помнишь, Федора, в прошлом году ре­ шил прогуляться Вася Веревкин, а мне повезло его перехватить на вокзале. Он был простуженный, страшно кашлял... Я привела его к себе, напоила чаем с малиной, попарила ему ноги... Потом привезла сюда. И тебе наказала. Лично... А ты не проследила. ЗЯБКИНА. Да, виновата. Не проследила. Закружилась, забыла. Но ведь здоровый он. Ходит на голове. И горя мы с ним еще хватим. 0-го-го! БОЙКО. Ты подумай, что ты говоришь, Федора. Забыла. Живую душу забыла... И потом, почему они у тебя все ходят на головах? У них ног, что ли, нету? ЗЯБКИНА. Я же тебе сказала: виновата! У меня таких душ... твоих и моих пальцев не хватит сосчитать. Они не только живые, но и горластые все подряд. БОЙКО. Между прочим... 40