Сибирские огни, 1988, № 3

Возле деда толчется трава, В ноги тычется, точно слепая, И невнятные шепчет слова... Дремлет дед упокоясь, и снится Время давнее... годы... деньки... Точно ветер листает страницы Или дышат в костре угольки: Полдень... Морок дремотный и странный... Волчья Грива снялась, поплыла... И околица стала туманной... И за выгоном вздыбилась мгла... Ветер прянул! Он вздыбил деревья. Над дорогами пыль потащил! Заскрипела пустая деревня. Затаилась, лишенная сил... И махая растрепанной книжкой. Босиком в наплывающий мрак С поросенком Визжащим под мышкой Пробежал деревенский дурак. Мужики догоняли. Кричал он: «Стало наше, а значит — мое!» Мужики удивленные встали, Мужики побросали дубье... Их мотает над хлябями ветер. Их во все разметает концы, И за взрослыми тянутся дети. Словно ангелы или птенцы... Так летели они и летели — То текли, как немыслимый свет. То снижались, как будто метели. То клубились, как дым или бред. Пролетая, те люди роняли На поля, где деревня была, В рамах тяжких картины, рояли, Изваяний античных тела... Величавая книга слетала С поднебесья, снижаясь во мгле, Но беззвучно, бесследно пропала. Потонула в забытой земле... Улетающие Отдалялись, И сельчане увидеть могли. Как от стаи дворцы отделялись. Как пропали, достигнув земли... Покатилось недоброе слово От полей ископыченных в лес. Даль сырая упала багрово, Точно шкуру содрали с небес... А туманы все гуще, все круче. Вот и выгон за ними исчез, И широкие темные тучи Переполнили поле небес. Где царило высокое солнце — Через тучи мелькает дыра, И темно, как в глубоком колодце. Где село? — ни кола, ни двора. Только слышно вдали, за туманом Тупо рушится, валится гром. Точно там от земли непрестанно Огрызают кусок за куском... Меркнет... Меркнет... И на небе диком Выплыл, катится медленный гуд. Что та.м? Люди! — Со стоном и криком Над полями текут и текут. Боже! Сколько! Все небо закрыли! Пролетают, куда ни взгляни, В одиночку, семействами или Сбившись в тесные кучи, они... Мать с младенцем. Девицы, мужчины. Некто в шубе, тяжелый, как бык. Рядом с дамой воздушною — Чинный В золоченом мундире старик... Тучи ужаса. Тучи стенаний. Тучи страха и мстительной лжи. Дымки тайных надежд и признаний. Ослепляющей злобы ножи... Но — развиднелось снова. Туманы Утекли по неспешной реке. Закачали травою поляны На сторожком сквозном ветерке. Небеса раздвигаются шире. Даль яснеет за тихой рекой, И опять проливается в мире Предосенний полдневный покой. Дед угрелся... поддался покою... Светлой дремой полна голова... Где он сам?.. Щекоча под ногою. Подрастает трава-мурава... В неподвижности солнца густого, В тихом шелесте поздней травы Слышит дед сокровенное слово... Но не в силах поднять головы... Где он долгою думою бродит? Он с какою заботой уснул, И поник над колодою, вроде По колени в земле утонул... Снится деду: За утлой спиною, За плечами упавшими вниз — Стекленея матерой сосною. Две с ы н о в н и х избы Поднялись. В работящие годы ржаные Он с ы н о в поднимал Для судьбы —