Сибирские огни, 1988, № 3

Марьяна Петровна возмутилась: ну чего ради в ребенке воспиты­ вать комплекс неполноценности. Она так долго говорила, преодолевая болевые пороги памяти, что очнулась от прошлого, когда Надя не один уже сон успела увидеть. Марьяна Петровна долго не спала, сетуя, что вот опять и не разузнала ничего об Алином приезде. Твердо решила: уж завтра непременно узнает, необходимо что-то решать, нельзя же, чтобы билет пропал, а срок отъезда подходит... Острое ощущение тревоги за Надю не покидало ее в путаных, не­ спокойных сновидениях. На другой день Надя вовремя из школы не пришла, а позвонила от подруги. Сказала, что вместе с девочкой будет готовить уроки. Без внучки пусто в доме. Марьяна Петровна села в кресло перед те­ левизором и принялась за штопку Надиных колготок. Хотелось послу­ шать концерт Чайковского, но постеснялась включать радио,— в сосед­ ней комнате, спальне-кабинете, Геннадий Иванович готовился к лек­ циям. В окнах напротив зажглись огни. Марьяна Петровна то и дело по­ глядывала на часы. Время шло, а Надя не появлялась. Марьяну Пет­ ровну одолевало беспокойство. На дворе темень, подъезды плохо осве­ щены, глухие тамбуры. Мало ли разных случаев. И не сплетни, а в газетах пишут. Около девяти она не выдержала и постучалась к Ген­ надию Ивановичу. — Да, да, пожалуйста, входите,— отозвался он. Невольно подумалось: «Был бы родной отец, давно бы спохва­ тился», Геннадий Иванович сидел за письменным столом, заваленным бу­ магами, при ее появлении поднялся, подвинул ей кресло, приглашая сесть. — Уже поздно, а Нади до сих пор нет... Теперь, знаете, всякое слу­ чается... — Извините, Марьяна Петровна, я залез по уши в работу и не пре­ дупредил вас: Надю я отпустил к ее подружке с ночевой, они вместе занимаются. Не беспокойтесь — семья там, мне Аля говорила, хоро­ шая... Геннадий Иванович торопливо пояснял, а она думала: «Каждым часом дорожу, ради девочки здесь и живу, а он отпустил...» Понял ли он ее состояние? — Нам, Марьяна Петровна,— сказал он,— так и не удалось погово­ рить. К сожалению, из-за своей занятости я не смог уделить вам вре­ мени. Дьявольская нагрузка. Хотя, надо признаться, я не представляю, как без нее мог бы жить. Я вот и за своими товарищами замечаю, что мы все как будто бежим-бежим, все торопимся и, наверное, мимо че­ го-то главного пробегаем.— Он снял очки, потер переносицу, прошелся по комнате.— А тут еше этот обмен. Как видите, нам маловата эта квартира. Девочка растет, ей нужна своя комната. «А мы с мамой и Борей жили в одной комнате в коммунальной...— подумала Марьяна Петровна,— но что сравнивать, другое было вре­ мя...» Геннадий Иванович помолчал. Может, ожидал, что она выскажется. «Это их дело,— решила она,— меня не касается». И он снова заго­ ворил: — В этой семье я пятый год. Когда сошелся с Алей, свою квартиру отдал взрослой дочери... Она у меня одна... — Надю вы любите?.. Привыкли к ней? — спросила неожиданно для себя. Подсознательно чувствовала — больше откровенно погово­ рить не удастся. — Люблю ли? Не буду лукавить. Любил я, наверное, в жизни толь­ ко мать и свою умершую жену. К Наде я скорее — привязался. В своей основе, или как мы теперь говорим, в ней много доброго запрограммиро­ вано. Беда в том, что она дурно воспитана... Сумасбродна... Простите, я говорю вам, кажется, неприятные вещи... Но вы сами видите...