Сибирские огни, 1988, № 3

Петровна, как все пожилые люди, терпеть не могла вокзалов и очере­ дей, и с удовольствием согласилась. — Надя, убери со стола и вымой посуду,— распорядился он, — и смотри не опоздай на урок английского. Так что мы уходим, Марьяна Петровна, и вы спокойно без нас можете отдыхать. В шинели и папахе он выглядел куда импозантнее, как про себя отметила Марьяна Петровна. Когда за ним захлопнулась дверь, она, отвыкнувшая, чтобы о ней кто-нибудь заботился, с признательностью сказала Наде; — По-моему, Геннадий Иванович добрый человек. — Ничего мужик,— равнодушно отозвалась Надя,— не то что дру­ гие; не алкаш и по бабам не ходок. Ошарашенная словами внучки Марьяна Петровна не находила слов. «И это говорит девочка! Значит, были другие? Нет, нет... Возмож­ но, у подружек такие отцы...» Надя не обратила внимания на испуганное, потерянное лицо бабушки. — Нет, правда, ничего,— продолжала внучка,— только он заком­ плексованный. Да я вам говорила. Все вежливость воспитывает: спасибо, пожалуйста, доброе утро, спокойной ночи. Из школы пришла — «здрасьте», куда пошла — «до свидания». Ну кому нужна эта рап­ содия? — А ты знаешь, что такое рапсодия? — Нет. — Рапсодия — это музыкальное произведение. Наверное, не стоит употреблять слова, значения которых не знаешь. — Вы что: тоже любите поучать? «Дерзкая девчонка!». Марьяна Петровна подавила раздражение и вздохнув, спокойно проговорила: — А мне некого поучать. — А-а-а,—протянула Надя,— у вас, что ли, нет больше внуков? — Нет. Ты единственная. — Подарочек вам достался,— Надя неестественно рассмеялась. «Неужели сознает? Значит не все потеряно...» Марьяна Петровна, хотя и понимала, что делать этого не следовало бы, убрала со стола и вымыла посуду. «Уеду, будет сама мыть»,— подумала себе в оправда­ ние. Надя уселась в коридоре на пол и, поставив на колени телефон, принялась обзванивать подружек. Каждой сообщала о подаренных сережках и том, что объявилась новая бабулечка. «Ничего. Нормален». Это, видимо, на их птичьем языке означало положительную оценку, «Командующий в своем репертуаре». «Об отчиме»,— догадалась Марьяна Петровна. Потом со всеми подружками уничтожалась какая-то Зюзя, которой давно надо дать по носу. Оставшись одна, Марьяна Петровна прилегла отдохнуть. В поезде она изрядно устала: в вагоне часто менялись пассажиры, постоянные хождения, громкие разговоры. Хоть она и сказала, что в плацкартном «веселее», но решила больше на билетах не экономить, лучше в чем-то другом себе отказать. Но так привыкла жить — затягивая потуже поя­ сок. На скромную пенсию в 83 рубля не будешь шиковать. Казалось, от усталости и сумбурных впечатлений, что обрушились на нее, не уснуть, но неожиданно мгновенно погрузилась в сон; он не был глубоким, сквозь него она слышала мерное постукивание маятника настенных ча­ сов, в кухне бормотал холодильник, видимо сверху доносилась приглу­ шенная музыка. Она просыпалась и снова задремывала. Позвонил Геннадий Иванович, сообщил, чтобы к обеду его не жда ­ ли, он придет к вечеру. Билет он продлил на десять дней. — Большое спасибо. Но мне ведь дня на два... — Ну мы это еще посмотрим, — весело пробасил он.