Сибирские огни, 1988, № 3

в гостях Марьяну Петровну, как и следовало ожидать, на вокзале никто не встретил. Не стоило расстраиваться, сама виновата. Надо было телег­ рамму послать, письмо могло и не дойти,— пыталась она себя успо­ коить. Опустел перрон. Спросила у дежурного, как пройти на такси, и, под­ хватив чемодан и сумку, потащилась на остановку. Мороз поджимал, ветер обжигал лицо. Видать, на Урале, как и в Сибири, зимы свирепые. Отстояв длинную очередь, села в машину. Пожалела, что ранний час и она не может разглядеть новый город. Одна из ее близких приятель­ ниц постоянно твердила: «Самое интересное в жизни открывать для се­ бя новые места». Ладно, еще успеем. Марьяна Петровна пыталась ду ­ мать о всяких пустяках, отгоняя те мысли, которых она страшилась. Ее пугала предстоящая встреча. ...Десять лет назад сын с женой и трехлетней дочкой уехал из род­ ного города. Уехал по настоянию невестки, она стремилась жить побли­ же к Москве, куда со временем мечтала перебраться. По ее же настоя­ нию сын на два года завербовался на Север. Как же она, мать, проти­ вилась этому. Писала ему, Але, убеждала их: «У Бори слабое здоровье, с больными почками надо жить на юге, а не ехать туда, где дикие мо­ розы, более полгода зима». Писала письма, отправляла телеграммы, вызывала на переговоры. Никакие мольбы не подействовали. Все та же приятельница, любительница изрекать прописные истины, заявила: «Спокон веков ночная кошка перебежит дневную». Лишь год продержался сын на Севере. Тяжело заболев, вызвал мать телеграммой, отправил деньги на дорогу. Марьяна Петровна на другой же день выехала. Сына живым уже не застала. Как ни уговаривала себя Марьяна Петровна, как ни старалась быть объективной, но в душе винила в смерти сына невестку. Боря мог и не ездить, все в конечном счете зависело от него. Но никакие доводы не помогали — обиду на невестку не могла побороть. Обижало, что Аля так и не съездила на могилку мужа. Первое время они переписывались, потом ограничивались поздравительными открытками. Посылала не­ вестке и внучке скромные, по своему бюджету, подарки. Но невестка перестала отвечать на поздравления, не удосуживалась сообщать и о получении подарков. А однажды написала: «Напрасно вы тратитесь на презенты, у меня все есть. Лучше не беспокоиться...» Как будто подар­ ки делают в расчете на бедность. В пятьдесят пять лет Марьяна Петровна ушла на пенсию. Через полгода решила съездить повидать внучку. Через адресный стол узна­ ла, что невестка проживает по тому же адресу. Написала, что приедет. И все же на душе было неспокойно: могли за эти недели, покуда она собиралась, сменить квартиру или уехать из города. Эти мысли бу­ доражили ее и в такси, и когда поднималась с тяжелой поклажей на пятый этаж. Вот и дверь, обитая черной клеенкой, дверь, из которой Боря ушел навсегда. На какой-то момент ей захотелось вернуться, но рука потянулась к звонку. —• Кто там? — спросил, как ей почудилось, Алин голос. — Откройте, пожалуйста. Дверь приоткрылась, и в узкую щель поверх дверной цепочки Марьяна Петровна увидела веселый круглый глаз и розовое ухо с блес- кучей сережкой. Это не Аля! Неужели Надя? — Вы к кому? У нее пересохло в горле. Какая большая! — Я к тебе, Надя... К вам... Вот приехала... — К нам? — спросила недоверчиво. Но, видно, желание узнать, кто же приехал, взяло верх над осторожностью. Цепочка робко звякнула, дверь медленно распахнулась. Перед Марьяной Петровной предстала 13